Я постучал в дверь комнаты 203.
— Войдите, — послышался голос с той стороны.
Перешагнув порог, я был встречен лично начальником базы подводных лодок корветтенкапитаном Францем, риттером фон Тьерри.
— Ага, — протянул он, бросив взгляд на бумаги и поднимаясь из-за стола. — Прохазка? Рад приветствовать. Садитесь, пожалуйста.
До войны мне доводилось видеть Тьерри — k.u.k. кригсмарине представляли собой организацию столь немногочисленную, что в ней все друг друга знали. Но по линии службы мы пересекались впервые. Усатый мужчина немного за сорок, с чем-то неуловимо французским во внешности — предки его, как кажется, приехали из Бельгии еще в те времена, когда та называлась Австрийскими Нидерландами — и мягкими, немного застенчивыми манерами провинциального школьного учителя или секретаря местного исторического общества. Мне предстояло узнать, что под этой неубедительной оболочкой скрывается стальной сердечник, что уже не раз проявлялось в схватках с Марине оберкоммандо в отношении судьбы новорожденной флотилии подводных лодок.
— Итак, герр шиффслейтенант, — начал он. — Из документов следует, что прежде вам не доводилось командовать подводной лодкой.
— Да, герр коммандант, это верно. — Я находился на борту U-3 во время ее испытаний в Германии перед войной, и провел полгода на субмаринах королевского флота Великобритании в Портсмуте в 1908 году. Да, еще я едва не утонул на французской лодке в Тулоне, когда та попыталась погрузиться с поднятой дымовой трубой. Но боюсь, на этом мой опыт обращения с субмаринами исчерпывается.
— Понятно. В этом нет ничего необычного, смею вас уверить. Вы закончили в 1910 году торпедные курсы и командовали двумя миноносцами, поэтому военное министерство сочло вас вполне пригодным на роль командира подводной лодки. Кстати, не тот ли вы Прохазка, который в октябре потопил в Ост-Индии русский вспомогательный крейсер?
— Да, рад доложить, что это я, хотя как я слышал позже, корабль был только поврежден. Так новость проникла и сюда?
— Определенно. Был разговор в морском казино. Все утверждали, что вам полагается медаль, но дело замяли по причине голландского нейтралитета. В любом случае, я вас поздравляю — именно такие люди мне потребуются на подводных лодках. Когда мы получим субмарины, на которых можно воевать.
— Герр коммандант, а не позволите ли узнать, как обстоят дела в настоящий момент? Я уже год с лишним не был в Поле.
Тьерри встал, подошел к окну, раздвинул створки венецианских жалюзи и посмотрел на маленькую гавань.
— Боюсь, не лучшим образом, — заговорил он после долгой паузы. — В общей сложности в моем распоряжении восемь подводных лодок: пять здесь, в Бриони, и три в Каттаро. Из этих восьми U-1 и U-2 совершенно бесполезны — едва способны дойти до Полы и обратно без поломки машин. U-3 и U-4 построены, как вам известно, в Германии, поэтому представляют собой надежные и достойные суда. Но им требуется восемь минут для погружения, и двигатели у них работают на проклятом керосине, поэтому лодки оставляют за собой шлейф белого дыма, а тарахтят так, что в тихую ночь за пять миль слышно. Остаются лодки Холланда