Мое прибытие на императорскую и королевскую базу подводных лодок Пола-Бриони не было отмечено торжественными церемониями. Когда пинасса остановилась, я ступил на причал и был встречен молодым фрегаттенлейтенантом с папкой под мышкой.
— Шиффслейтенант Прохазка?
— Он самый.
Юнец взял под козырек.
— Фрегаттенлейтенант Антон Штрауслер с U-4, прикомандирован на время поправки исполнять обязанности общего характера. Рад познакомиться. Начальник базы подводных лодок желает видеть вас немедленно в своем кабинете.
— Но я только что с венского поезда. Мне надо хотя бы побриться, оставить вещи…
— Чепуха. Мы тут не на линейных. Я провожу вас к старику и присмотрю за вашими пожитками. Вас размещают в каюте на «Пеликане», где большинство из нас обретается. Только корветтенкапитаны и выше получают комнаты в отеле.
Мы вместе отправились в гостиницу «Нептун». Я почел за лучшее завязать разговор, поскольку молодой человек вел себя вполне дружелюбно.
— Скажите, герр фрегаттенлейтенант…
— А, бросьте эти церемонии, бога ради! Тут, вдали от адмиральского глаза, мы общаемся без формальностей. Зовите меня Штрауслер.
— Ну хорошо, Штрауслер. Скажите, если не секрет, после чего вы поправляетесь?
— Отравление хлорином. Один безголовый идиот не задраил вентиляторную отдушину во время учебного погружения у Каттаро в прошлом месяце, и мы наглотались воды. Часть ее попала на аккумуляторы, и прежде чем мы успели открыть люк, атмосфера в лодке сделалась слегка душноватой. Я просто вдохнул немного лишнего, вот и все. Надеюсь, через недельку доктор признает меня годным, и я вернусь в строй.
Тут юнец повернулся и посмотрел на меня.
— Но скажите, Прохазка, как долго вы служите на субмаринах?
— Часа полтора, по моим прикидкам.
— И вас назначили на U-8? — Он поглядел на меня как-то сочувственно.
— А что, с лодкой что-то не так?
— С «дер Ахцер»? Да нет, ничего такого… Ну вот и пришли. Второй этаж, комната двести три. Буду рад продолжить разговор вечером в кают-компании, а пока прошу меня извинить.
И Штрауслер ушел.
Отель «Нептун» представлял собой длинное, невысокое здание в венском югендштиль.>[7] Со времени торопливого отъезда постояльцев прошлым летом за гостиницей явно не слишком присматривали. Лепные гипсовые фризы в коридорах выглядели грязными, ковры были затертым сапогами и выпачканы машинным маслом. Повсюду высились груды ящиков с запчастями и кипы бумаг. Сорокапятисантиметровая торпеда, только без боевой части, лежала в полуразобранном виде на стойке администратора. Где-то в здании граммофон пиликал «Блауэ Адриа», а когда я подходил к номеру 203, одна из дверей открылась, выпустив в коридор стук печатных машинок и жизнерадостного старшину, который крикнул кому-то внутри: «Отлично, значит, до субботы», — после чего захлопнул за собой дверь. В общем и целом мне подумалось, что учреждение удивительно быстро впитало шумную, чисто мужскую, деловитую, но слегка официозную атмосферу, свойственную казармам, полицейским участкам и береговым военно-морским базам во всем мире.