- Три. Ишталь, Яксаль и Гардаль. Ишталь – это вроде столицы. Гардаль является самым древним нашим городом. Он расположен у подножия северного горного хребта. Половина города выстроена прямо на скале, а вторая половина, более новая, спускается в долину. Там мрачновато, но очень величественно и увидеть это все же стоит. Думаю, мы с тобой как-нибудь съездим туда, - воодушевленно пообещала кадарка.
- Зачем ты все это ей рассказываешь? Ты хочешь, чтобы все и все про нас узнали? Хочешь войны? – гневно спрашивал у нее Сандар.
- Но я никому ничего не расскажу, - попыталась я защитить Саярсу.
Сандар перевел взгляд на меня и, мне показалось, что в этот момент выражение его лица еле заметно смягчилось.
- Конечно, не расскажешь, Анита, - произнес он очень мягко и даже немного… нежно. – Я просто не дам тебе такой возможности.
Саярса рядом изумленно ахнула:
- Сандар, прекрати ее запугивать! Зачем ты говоришь такие вещи?
Но он не стал ничего ей отвечать, только сильнее погнал лошадь вперед, явно чтобы избежать нападок сестры.
А я еле сдерживала слезы. Не даст возможности рассказать. Может быть его намерения намного более серьезны, чем я себе представляла? Может он хочет убить меня? Нет, чушь. Он мог бы и раньше это сделать. Тем более что возможностей для этого было более чем достаточно. Но тогда получается, он не позволит мне покинуть долину, чтобы я точно никому постороннему ничего не рассказала. Он сделает все, чтобы оставить меня в долине и не дать выйти отсюда. И я никогда не смогу больше увидеть Олану и посмотреть на ее детей. Никогда не навещу Ромаса и не смогу побывать в бабушкиной избушке.
Из глаз покатились крупные капли слез. Я задыхалась от распиравшего меня горя и понимания, что я ничего не могу сделать, чтобы изменить его решения. Конечно, ведь не для того они поколениями хранили тайны о своем народе и о долине, чтобы рисковать сейчас, отпуская меня с этими знаниями. Я сейчас даже на Саярсу злилась за то, что она мне рассказала о переходе и городах и многое другое. Но тут же я понимала, что и без ее рассказов слишком много увидела и участь моя была решена, скорее всего, еще тогда, когда пересекла границу кадаров перед самыми горами у реки.
Каким-то образом Сандар почувствовал мое состояние и остановил коня. Развернув меня к себе, стал вглядываться в мое лицо и, увидев слезы, катившиеся по моим щекам, обхватил мою голову руками. В его взгляде читалось сожаление, но при этом и решимость, твердая уверенность в каком-то принятом им решении. А я, заглянув ему в глаза, уже не смогла оторвать от него свой взгляд. Как же меня тянет к этому непонятному кадару. Тянет, не смотря на его странное поведение, на его планы относительно меня. Не смотря даже на то, что нам не быть с ним вместе. И сейчас чувствуя его руки на своих щеках, я очень хочу, чтобы он меня поцеловал, также как тогда на вырубке под дождем.