Когда все твое тело подбрасывают спазмы оргазма, выгибается спинка, а мокрая пещерка прижимается к моим рукам и не хочет, чтобы я отнимал их… Малышке хорошо? по-моему, безумно хорошо… когда ты просто сходишь с ума от моих рук, от пальцев и от моих глаз, так пронзительно следящих за тобой… И взяв тебя за затылок, чуть придвину к себе и начну нежно гладить по волосам, как гладят и успокаивают маленьких девочек…
Гладят, чтобы возбудить еще больше, сильнее… И так же молча твоими пальцами расстегну на брюках ширинку, достану такой уже большой и до чертиков крепкий… и за затылок твое лицо вплотную к нему… О, какая податливая и страстная крошка… И так же тихо и молча, ее на живот, коленочки к себе, чтобы открылись передо мною обе дырочки сразу… без крема… на всю длину члена вбабахать тебе в такое горячее и такое мокрое лоно… и видеть свою власть опять над тобой, когда ты так сексапильно выгибаешь вовсю свою спинку, подаешь попкой навстречу мне и пытаешься безрезультатно сдержать такой возбуждающий всех мужчин стон… когда член во влагалище бьет как отбойным молотком или поршнем… и с мокрого влагалища слышны такие возбуждающие шлепки… и член еще резче по самую матку… когда оба на грани… и вынув, спустить все ей на живот…»
Люблю, когда женщинам не нужны слова, чтобы ответить мне утвердительно: ДА…
И отдаться мужчине, забыв обо всем…
В каждой шутке - доля шутки, в каждой правде доля правды.А Истина, как всегда рядом.
>
ГЛАВА 3.
Тале снилось, что она снова очутилась в Храме Джедаев, прогуливается среди звездных карт. Она протянула руку и коснулась звезды, вокруг которой вращалась планета Бендомир, — крупного тусклого светила, одного из пары красных гигантов. В воздухе вспыхнула голограмма, и голос давно умершего мастера провозгласил: «Бендомир — место, где ты погибнешь, если не будешь осторожна». Очнувшись, она обнаружила, что по-прежнему находится в лазарете, руки ее обвиты множеством тонких трубок, лицо закрывает кислородная маска. На миг ей почудилось, что она все еще видит сон — над ней, склонившись, стоял Куай-Гон Джинн. Большая прохладная ладонь джедая легла девушке на лоб, и Тала поняла, что все-таки проснулась.
— К-как? — еле слышно пролепетала Тала. Куай-Гон убрал ладонь и отступил на шаг.
— Не разговаривай, — тихо предупредил он. — У тебя была сильная лихорадка, но я о тебе позаботился. Как выяснилось, твои раны куда серьезнее, чем под силу вылечить медикам.
— Это и правда вы? — спросила Тала, силясь пробиться сквозь туман, застилавший разум. Куай-Гон улыбнулся. Тала впервые увидела у него на лице улыбку. Оказывается, великому джедаю свойственна не только суровость и холодность суждений.