— Она поправится, — повторил Куай-Гон. На сей раз в его голосе звучала уверенность.
Он шагнул мимо доктора и поспешил в палату к Тале. Она лежала в диагностической кровати. Он даже не взглянул на медицинские сканеры и датчики. Он взял её за руку, и она медленно повернула к нему голову. Он увидел, что защитные линзы были сняты с её глаз. Он почти увидел прежние прекрасные зеленые с золотистым глаза Талы. Теперь её лицо было таким, каким он всегда знал его. Он знал каждую линию и изгиб, каждую черточку.
Он взял её за руку, но не почувствовал никакого движения в ответ. Куай-Гон коснулся кисти её руки, остававшейся открытой, чтобы почувствовать ее кожу. Она была холодной. Очень холодной…
Ее губы вздрогнули. Ему пришлось наклониться к самому её лицу, чтобы услышать её.
— Куда бы я не направилась, я буду ждать тебя, Куай-Гон. Я всегда была путешественником-одиночкой…
— Уже нет, — возразил он, — Помнишь? Мы будем вместе. Ты обещала, — поддразнивал он, — Теперь ты не можешь отступить. Я никогда не позволю тебе забыть об этом.
Ее улыбка и слабое пожатие его руки, казалось, потребовали от неё невероятного усилия. Страх окатил его, словно холодная волна.
Он приблизил свое лицо к её лицу, коснувшись лбом её лба. Ее кожа была настолько холодной против его. Ему хотелось перелить его собственное тепло и энергию в её тело. Какой смысл был во всей его Силе, какой толк, если он не мог помочь ей, исцелить её?! Куай-Гон обратился к всему, что он знал, все, во что верил — свою связь с Силой, свою любовь к Тале. Наполните её, дайте ей силы…
Он чувствовал щекой её слабое дыхание. Ее пальцы опять слабо сжали его руку. Он знал, что она чувствовала то, что он пробовал передать ей, и это немного поддержало её. Он никогда ранее не чувствовал такого единства с ней. Если бы он мог передать ей своё дыхание, он бы так и сделал.
— Пусть мой последний миг будет таким, — сказала она. Он почувствовал её вдох, потом выдох, чуть коснувшийся его щеки.
«Последний», — подумал Куай-Гон, прежде чем потерять сознание от удара твердым тупым предметом по затылку…
— ХРЕНТАМБЫЛ! — произнес Оби-Ван, стоя над ним с посохом в виде миниатюрной копии ухвата для вытаскивания горшков в правой руке и добавил. — От меня еще никто не убегал!
Сразу после его слов Тала озарилась слепяще-яркой сине-зеленой вспышкой исходящей из левой руки Оби-Вана, а к местным жителям города из посоха в правой руке потянулись оранжево-желтые канаты присасываясь к ним, впрочем, тут же рассыпаясь при встрече с полупрозрачными коконами окружавшими мандалорцев.