Она покачала головой.
— Дом на канале принадлежит сэру Филиппу Старку?
— Ему принадлежит земля. Ему принадлежит большая часть земли в этих краях.
— Да, так он вчера сказал.
— Через него мы многое узнали об арендах и владениях на правах аренды, что было очень умно скрыто посредством юридического крючкотворства…
— А эти агенты по продаже недвижимости, к которым я ходила в Маркет Бейсинге… Они действительно липовые, или это мне только показалось?
— Ничего вам не показалось. Мы им сегодня нанесем визит и зададим им несколько неприятных вопросов.
— Хорошо, — сказала Таппенс.
— Мы идем неплохо. Мы раскрыли крупное почтовое ограбление, ограбление на Элбери-кросс и дело с ограблением ирландского почтового поезда. Мы нашли часть добычи. Интересные тайники они оборудовали в этих домах. В одном установили новую ванну, в другом сделали служебную квартиру, причем пара комнат в ней была чуточку меньше, чем положено, что освобождало место для тайника. О да, мы многое узнали.
— Ну, а как же люди? — спросила Таппенс. — Я имею в виду, люди, которые все это задумывали или которые всем заправляли, я хочу сказать, кроме мистера Эклза? Ведь наверняка же были и другие, кто что-то знал?
— О да. Была и пара человек. Один заправлял ночным клубом. Его звали «Счастливчик Хэмиш». Скользкий, как угорь. И одна женщина, которую звали «убийца Кейт», но то было уже давненько, одна из наших самых интересных преступниц. Красивая девушка, но чердак у нее явно поехал. Они от нее избавились — вероятно, она стала опасной для них. У них был чисто деловой концерн — добыча, но никаких убийств.
— А Дом на канале, он был одним из их потайных мест?
— Одно время да — тогда он назывался «Дамский луг». Как его только не называли, этот дом!
— Вероятно, для того, чтобы все еще больше запутать, — сказала Таппенс. — «Дамский луг». Интересно, увязывается ли это с чем-нибудь?
— А с чем оно должно увязываться?
— Да нет, ни с чем не увязывается, — сказала Таппенс. — Просто при упоминании этого названия у меня в голове поскакал еще один заяц, если вы понимаете, о чем я. Беда в том, — добавила она, — что я и сама сейчас не знаю, о чем говорю. К тому же эта картина. Боскоуэн нарисовал картину, а затем кто-то дорисовал на ней лодку, причем с названием…
— «Тигровая лилия».
— Нет. «Водяная лилия». А его жена говорит, что он не писал эту лодку.
— Откуда она знает?
— Да уж наверное знает. Будь вы замужем за художником, особенно, если вы и сами художник, я думаю, вы могли бы определить, что стиль совсем другой. По-моему, она довольно страшная, — сказала Таппенс.