— Кто — миссис Боскоуэн?
— Да. Не знаю, понимаете ли вы, что я имею в виду. Сильная. Подавляющая тебя.
— Возможно. Да.
— Она разбирается в вещах, — продолжала Таппенс, — но я не уверена, что она в них разбирается, потому что понимает их, если вы улавливаете, о чем я толкую.
— Я не понимаю, — твердо заявил Томми.
— Ну я хочу сказать, что есть всего один путь познания вещей. Другой путь — это вроде как чувствовать их.
— Это как раз, по-моему, то, чем ты занимаешься, Таппенс.
— Можешь говорить, что хочешь, — отвечала Таппенс, очевидно, следуя за нитью своей мысли. — Все крутится вокруг Саттон Чанселлора. Вокруг «Дамского луга» или Дома на канале, или как там он еще называется. И вокруг всех людей, которые жили там, теперь или в прошлом. Кое-что, я думаю, уходит далеко встарь.
— Ты думаешь о миссис Копли.
— В целом, — заявила Таппенс, — я считаю, что миссис Копли столько добавила, что только все еще больше запутала. По-моему, она переврала все времена и нравы.
— В сельской местности, — сказал Томми, — это бывает.
— Я знаю, — отвечала Таппенс. — Я и сама в конце концов росла в доме приходского священника. Они датируют все по событиям, а не по годам. Они не говорят — «это случилось в 1930-м» или «это произошло в 1925-м» и тому подобное. Они говорят: «Это случилось через год после того, как сгорела старая мельница», или: «Это произошло после того, как молния ударила в большой дуб и убила фермера Джеймса», или: «Это было в тот год, когда у нас вспыхнула эпидемия полиомиелита». Так что, естественно, то, что им запоминается, не идет в какой-либо определенной последовательности. Все это очень трудно. Тут и там торчат какие-то кусочки, если понимаете, о чем я говорю. Разумеется, дело в том, — сказала Таппенс с видом человека, который вдруг совершает важное открытие, — беда в том, что я и сама старая.
— Вы вечно молоды, — галантно ответствовал Айвор.
— Не надо умничать, — язвительно парировала Таппенс. — Я старая, потому что и мне все помнится точно так же. Мне пришлось обратиться к примитивным средствам памяти.
Она встала и прошлась по комнате.
— Это какой-то неприятный отель, — сказала она. Она прошла в спальню и вернулась оттуда, качая головой.
— Никакой Библии, — сказала она.
— Библии?!
— Да. Вы же знаете, в старомодных отелях на тумбочке у кровати всегда лежит Библия. Вероятно, для того, чтобы можно было спастись в любое время суток. Ну, а здесь ее нет.
— Тебе нужна Библия?
— Да, пожалуй. Меня воспитывали, как следует, и я, бывало, знала свою Библию очень хорошо, как и полагается дочери хорошего приходского священника. Но теперь, видите ли, человек забывает. Особенно поскольку уроки уже не читают в церквах, как положено. Вам выдают какие-то новые версии, где вроде бы все слова на месте и перевод правильный, а вот смысл какой-то другой. — Потом она добавила: