— Она как-то успокаивает, — сказал Томми.
— Если бы только я могла вспомнить, где именно я видела этот дом…
— Не понимаю, какое это имеет значение. Когда-нибудь вспомнишь.
— Это не годится, я хочу вспомнить сейчас же.
— Но почему?
— Неужели непонятно? Это единственная зацепка, которая у меня есть. Эта картина принадлежала миссис Ланкастер…
— Одно не вяжется с другим, — сказал Томми. — Да, пусть картина принадлежала когда-то миссис Ланкастер. Но, возможно, она или кто-то из родственников просто купили ее на выставке. А может, картину ей подарили. Она привезла ее с собой в «Солнечный кряж», потому что считала красивой. Нет никаких оснований полагать, что она непременно имеет какое-то отношение лично к миссис Ланкастер. Будь так, она бы не подарила ее тете Аде.
— Это единственная зацепка, которая у меня есть, — повторила Таппенс.
— Такой милый мирный домик, — сказал Томми.
— И все равно, я думаю, дом этот пуст.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Вряд ли в нем кто-то живет. Вряд ли кто-то когда-нибудь выйдет из этой двери. Никто не пройдет по тому мостику, никто не отвяжет лодку и не уплывет в ней.
— Ради Бога, Таппенс! — Томас вытаращился на нее. — Что это с тобой?
— Эта мысль пришла мне в голову, как только я увидела картину, — ответила Таппенс. — Я подумала: «Вот было бы здорово пожить в таком милом домике». А потом подумала: «Но ведь на самом деле в нем никто не живет, я просто уверена, что никто». А это лишний раз подтверждает, что я видела его раньше. Минуточку… минуточку… я вспоминаю. Я вспоминаю. Томми уставился на нее.
— Из окна, — едва дыша, сказала Таппенс. — Из окна автомобиля? Нет, нет, не под таким углом. Я бежала вдоль канала… какой-то горбатый мостик, розовые стены дома, два тополя, даже больше. Тополей было очень-очень много. О Боже, Боже, если бы только я могла…
— А, кончай, Таппенс.
— Я еще вспоминаю.
— Боже милосердный! — Томми посмотрел на свои часы. — Мне надо поторапливаться. Заморочила мне голову своей картиной.
Он соскочил с кровати и поспешил в ванную. Таппенс откинулась на подушки и закрыла глаза, пытаясь вернуть воспоминание, которое постоянно от нее ускользало.
Томми наливал себе вторую чашку кофе, когда раскрасневшаяся и ликующая появилась Таппенс.
— Ну, все, я знаю, где видела этот дом. Из окна поезда.
— Где? Когда?
— Не знаю. Придется подумать. Помню, я еще сказала тебе: «В один прекрасный день я пойду и посмотрю на этот дом». И я попыталась рассмотреть название следующей станции. Но ты же знаешь, какие теперь железные дороги. Половину станций снесли. И следующую тоже, и никакого названия не сохранилось.