Дом Юмея не подходил для бескрылого человека.
Тяжело дыша, Эми согнулась на нижней ветке огромного дуба и посмотрела на землю внизу. На гладком снеге виднелись следы Широ, ведущие в лес. Высоко на стволе был темный проем, соединявший дом Юмея с ее миром.
С вершины дерева слетела ворона и опустилась на ветку в стороне с шумом. Другая спрыгнула, глядя на Эми глазками-бусинками. Одна за другой, десяток ворон опустился вокруг нее и ждал. Хотя они выглядели безобидно, как любая другая птица, они не были обычными существами. Это были карасу, вороны-ёкаи, служившие Тэнгу.
Сидя на грубой коре, она свесила ноги в пустоту. Вороны склонились.
— Падение с восьми футов меня не убьет, — сказала она им, — так что можете улетать.
Они не двигались, ожидая увидеть, сломает ли она свою шею, чтобы они съели ее, не разозлив Юмея или Широ. Среди ёкаев, желающих поглотить ее, было жутче, чем она хотела признавать.
Вытянув ноги вниз, она оттолкнулась от ветки. Падение длилось всего секунду, и ее ноги ударились о землю. Она упала на четвереньки, продавив снег. Кривясь, она поднялась и отряхнула кимоно.
— Видите? — сказала она воронам. — Я же говорила.
Вороны щелкнули клювами и недовольно зашумели крыльями.
Качая головой, она пошла прочь от дуба по следам Широ. Юмей не оставлял следов, но она их и не искала: зачем ему идти, если можно лететь? Она шла по лесу, шум ворон утих, и воцарилась тишина.
Ясное ночное небо позволяло ей разглядеть следы Широ, но она плохо видела остальное. Тяжелые, покрытые снегом ветви елей задевали ее рукава, пока она проходила между них, и порой красные листья падали со спутанных ветвей клена.
Она уловила журчание ручья, когда миновала две большие ели. Ее дыхание вырвалось заметным облачком, она остановилась.
Широ сидел на камне на берегу реки, уперев локоть в колено, уткнув в ладонь подбородок, он смотрел на воду. Лунный свет сверкал на его белых волосах. Его белая косодэ без рукавов резко контрастировала с черными хакама и черной тканью на его руках, заканчивающейся выше локтя, удерживаемой красными перекрещивающимися лентами. И, конечно, на правой руке были алые оненджу.
Одно пушистое лисье ухо повернулось к ней, он оглянулся. Она заставила себя двигаться, подойти к нему. Эми смахнула рукавом снег с плоского камня и села. Холод проникал сквозь кимоно, она дрожала. Холод был терпимым, но все же морозило.