Он посмотрел, как она дрожит, и поднял руку. Огонь вспыхнул в его ладони, и сфера бело-голубого огня — кицунэби — появилась в воздухе. Жар коснулся ее лица, когда огонь завис перед ней. Она благодарно протянула руки к теплу.
— Спасибо, — прошептала она.
Он кивнул и посмотрел на воду. Переплетенные ветви деревьев были темными тенями на фоне темно-синего неба, припорошенного сияющими звездами. Мерцающая луна придавала сапфировый оттенок снегу, создавая красивые, но зловещие оттенки холодной голубизны в лесу и горах.
Лес был тихим, кроме журчания ручья. Обычно звук вызывал у нее дрожь, но присутствие Широ прогоняло панику. Свет кицунэби танцевал на его лице, отбрасывая тени. Она не привыкла видеть его таким тихим.
— Прости, — попыталась она еще раз. — Я не хотела давить на тебя насчет воспоминаний. Наверное, сложно ничего не помнить.
— Дело не в том, что я ничего не помню, — он подобрал со снега красный кленовый лист и покрутил, держа за стебелек. — Но то, что я помню, лишено смысла.
— О чем ты?
— Эти воспоминания… не понятны. Лица, голоса, обрывки разговоров, места, где я точно был, но я их не знаю. Ничто не объединяет их. Я ничего из этого не понимаю, — он сжал лист, раздавливая его. — Без понимания эти воспоминания бесполезны.
— Ты уже хоть что-то вспомнил, — она указала на кицунэби перед собой. — Например, как использовать свою магию.
Он взглянул на огненную сферу.
— Я бы назвал это инстинктом, а не воспоминанием. Я вспоминаю это, когда появляется необходимость.
Вздохнув, она придвинула ноги ближе и обняла их руками, уткнулась подбородком в колени.
— Хотелось бы, чтобы Аматэрасу могла нам как-то помочь, или поговорить с ней как-то.
— Не знаю, как ты, — пробормотал он, продолжая смотреть, как вода бежит по темным камням, — но я не хочу, чтобы она снова захватила твое тело.
Эми удивленно взглянула на него, но его профиль не выдавал его мысли.
— Даже если она сможет подсказать нам, где искать Кунитсуками?
— Думаешь, ты переживешь это во второй раз? — он повернулся к ней, и у Эми перехватило дыхание от его серьезного взгляда. — Ты сильно изменилась за пару минут. Глаза, голос, даже запах изменился.
— Д-да?
— Глаза и голос стали прежними, но вот запах…
Она тревожно моргнула.
— Что запах?
Он склонил голову в сторону, раздувая ноздри.
— Ты все еще немного пахнешь, как она… как ками. Ни один ёкай теперь не поверит, что ты просто мико.
Ее рука поднялась к груди и сжалась перед кимоно. Под ней была метка камигакари, темный символ, представляющий ее связь с Аматэрасу. Связь между ними появилась, когда Эми было всего восемь, и за годы Аматэрасу наполняла ее по капле своей ки — жизненной силой и источником магии. Была ли ее связь с Аматэрасу теперь сильнее, или появление Аматэрасу оставило следы Аматсуками на ее теле и душе? Проникал ли разум Аматэрасу в нее теперь, изменяя ее? Разрушая ее?