— Это… неизбежно все равно, — сказала она, стараясь успокоить тревогу. Пять недель. У нее оставалось еще пять недель своей жизни, а потом Аматэрасу заберет все.
Она взглянула на Широ, и что-то вспыхнуло в его глазах, какая-то сильная эмоция, которую она не могла распознать, и он отвернулся к ручью. Она снова моргнула, растерявшись. Она как-то его разозлила? Он был еще более непредсказуемым после нападения Изанами. Она отчаянно хотела ослабить груз утерянных воспоминаний и вернуть его кривую дразнящую улыбку.
— Может, Аматэрасу может помочь не напрямую, — сказала она, сев прямее. — Как насчет весенней церемонии благословления?
— Что?
— Это церемония обновления, — сказала она с искрой надежды. — Мико исполняют ее для больных и поклоняющихся, желающих нового начала или восстановления сил. Может, это поможет тебе восстановить воспоминания.
— В тех церемониях почти нет силы, — сказал он с сомнением на лице. — И даже если есть, не думаю, что церемония ками сработает на ёкае.
Она вскинула палец.
— Во-первых, я не просто мико. Во-вторых, сила церемонии идет от Аматэрасу, а она хочет, чтобы ты вспомнил, так что я уверена, что она сделает исключение.
— Не думаю, что это так просто.
Вскочив на ноги, она схватилась за косодэ на его плече и потянула.
— А что мешает попробовать? Идем.
— Куда? — проворчал он, сдаваясь и поднимаясь на ноги. Его кицунэби угас.
— Мне нужно больше места. Сюда.
Она вывела его в центр свободного места среди деревьев, снег не был покрыт следами зверей. Как камигакари, она училась и как обычная мико, и она знала это все лучше, чем обычная жрица храма.
— Сядь, — приказала она.
Он с вопросом посмотрел на нее, опустившись на снег и скрестив ноги.
— Это не сработает.
— Меньше пессимизма, — она обошла ближайшие деревья и выбрала тонкий прутик длиной с фут с золотыми листьями на конце. Отломив его, она встала перед Широ.
— Что с прутиком?
— У меня нет нужных предметов. А я не могу танцевать, не держа что-нибудь.
— Ты будешь танцевать?
— Почти все церемонии мико связаны с танцем.
Он смотрел на нее скептически. Игнорируя его, она отвернулась и поправила кимоно. Одежда была неправильной, инструментов не было, но все должно было сработать. Важнее был ритуал танца — точные осторожные движения, что взывали к силам земли и небес, к человеческой и божественной ки. Закрыв глаза, она несколько раз глубоко вдохнула и сосредоточилась. Прогнав напряжение, она впустила спокойствие, очистила разум и повернулась к нему.
Его глаза расширились, когда он заметил разницу в ее поведении. Сохраняя лицо без эмоций, Эми вытянула ветку в сторону, рука была идеально параллельна земле, и поставила ноги так, что носок левой сандалии касался земли перед ее правой ногой.