— Это касается Илди… Его болезни…
Валерия резко остановилась.
— Я поняла, почему он такой. И догадываюсь, почему в вашем присутствии ему становится лучше.
Лера развернулась, снова подошла к столу и села на стул, с которого вскочила минуту назад:
— Слушаю.
— Подозреваю, что на самом деле малыш здоров. Но ему дают особый препарат, который делает его равнодушным ко всему. Создает вокруг его ментальной структуры кокон.
— Не может быть! — ужаснулась Лера. — Кто способен дать такую отраву ребенку?!
— Тот, кто придумал замечательный в кавычках способ лечения от этой болезни.
— В смысле?
— Больной ребенок — прекрасный способ затащить молоденькую наивную девушку в постель. Особенно если внушить ей, что малышу становится лучше от поцелуев и объятий.
Леру пробил холодный пот. На что Башня намекает?
— Начинаете понимать, да? Тот, у кого есть данный препарат, может контролировать состояние ребенка. Впрыснул зелье — и малышу хуже, не впрыснул — малышу лучше. Но вы-то, конечно, этого не знали. Искренне верили, что ваши поцелуи облегчают состояние Илди. Понимаю: в такой леденящий душу цинизм трудно поверить. Я и сама не хотела верить, пока не нашла доказательства.
— Зачем вам это?! — вскрикнула Лера. Ее начала бить крупная дрожь. — Зачем оговаривать мужа?! Такой чудовищный обман!
— Понимаю, у человека со здоровой психикой подобное не укладывается в голове. Трудно принять, что мужчина добился своего адской ценой: затащил в постель и тут же утратил интерес. Мне когда-то тоже было сложно разглядеть в Даркусе монстра. Но теперь-то я знаю…
— Нет! Замолчите!!! — Лера не хотела дальше слушать эту ужасающую клевету. — Нет!
— Это больно. Поначалу слишком больно. Непереносимо. Но вы со временем справитесь. Тем более это не первая ваша любовь. У вас были настоящие чувства и был настоящий мужчина. Такой, который не предаст. Только вы забыли. Элиана рассказала, что смогла прочесть кое-что, что скрывает от вас самой вами же поставленный ментальный блок. Его необходимо снять. Если вы вспомните те, настоящие, чувства, то вам легче будет перенести теперешнее предательство. Вы же хотите вспомнить? Ведь так?
Лера уже не понимала, что она хочет вспомнить, а что поскорее забыть. Не понимала, чему верить, а чему нет. В голове прыгали обрывочные видения, такие мимолетные, что уловить их смысл было невозможно.
— Идемте! — Эйвилна подошла к Лере и потянула ее за руку. — Идемте к эмам. Они введут вас в ментальный транс, и вы сможете все вспомнить.
Астэн стоял на крыше десятиэтажки. Почему выбрал это место? Он любил высоту. В это особенное утро хотел быть именно здесь. Если подойти к самому краю, создается впечатление, что ты оторван от мира. Там, внизу, — копошение, бессмысленная суета букашек, а ты паришь над их ничтожными проблемами, над их никчемными стремлениями, над их мелочными мечтами.