Физрук, Евграф Матвеич, судя по выправке, отставной военный, окинув всех нас взглядом и погладив свою бороду, произнес:
— Ать-два. Мальцы, в шеренгу стройсь.
Окинув взглядом построившихся по росту пацанов, выцепил в строю новенького.
— Ага! Новенький?! Имя, фамилья!
— Да. Сергей. Сергей Конов.
— Смотрю, крепок, как парочка имперских вагонов. — пошутил он: — Мышца есть. Из каковских будешь? Занимался?
— Не знаю. Ничего не помню.
— Как так, не помню? Больной что-ль?
— Евграф Матвеич, болезный он, всю память напрочь отшибло. Дохтур наш так сказал. Пока полиция родных ищет, он тут у нас — со смехом протянул конопатый паренек слева.
— Зараза треплистая…ну погоди, прибью попозже — про себя думал я.
— Даже так! Нехорошо смеяться. А ну ка, ты, киселяй, гирьку взял, вон ту…да-да, ее, родимую…и давай-ка, с пяток подъемов вверх.
(паренек возмущенно) — Ну, Евграф Матвеич! Почему так сразу я!
— Давай-давай! Чтоб не закладывал, покуда не спрашивают!
Конопатый с усилием поднял гирьку два раза и третий раз…не смог.
— Теперь ты! Давай-ка, Сергей!
Подошел к гире. Двадцати четырехкилограммовая. Та самая, «золотая», что Шура пилил.
С легкостью поднял десять раз и бросил ее на мат.
— Силен, малый! Явно занимался. — И обращаясь к моему обидчику: — Смотри, как надо! А ты, ежели делом не займешься, завсегда будешь у меня колоброд и киселяй! Всё, давай, вертайся взад!
Оглядев строй, физрук снова пробасил:
— А теперь канаты! Разбиться по пятеро! Арш!
Разделившись, юноши побежали к канатам. Первая пятерка, вторая. Евграф Матвеевич смотрел на свои часы на цепочке в руках.
— Медленно…совсем медленно…чего там зависли, чай не беременные! Так и до обеда в зале висеть будем!
Третья пятерка. Моя.
— Арш!
Подъем дался легко. Тренированные руки ухватились за канат, зацепился ногами. Перехват-вверх-перехват-вверх-перехват-вверх и уже потолок. Осматриваюсь. Мои конкуренты еще внизу. Ф-фух! Первый. Спускаюсь.
— Однако! — слышу голос Евграфа Матвеевича: — Это где ж ты так натренировался?! Скажешь?!
— Не помню, уважаемый Евграф Матвеевич! — и лыблюсь: — Наверное, где-то, тренировался!
Прокол. Не иначе. Но правда сказать, этот косяк был на физкультуре не последним. Во время прыжков я забылся и сделал в полете большой прыжок с переворотом, после чего приземлился на мат. Мое «сальто-мортале» через козла вызвало слаженный вздох, похоже, всей девичьей части группы, наблюдавшей за прыжками парней, и одобрительный ор с улюлюканьем парней. Евграф Матвеевич только головой покачал. Пронесло. Хотя нет. Потом до самого вечера вся группа подозрительно косилась и шепталась. Прокол?! Ну да!