Билл украдкой глянул сначала на часы, потом на двери. Он надеялся на то, что Харкнесс знает, что делает, потому что время неумолимо мчалось.
- Правила говорят четко, что в подобных случаях одежда должна соответствовать эпохе, - пояснил он, - не содержать неподходящих, провоцирующих элементов, а так же соответствовать характеру персонажа. Кроме этого – никаких ограничений нет.
- Одного этого уже достаточно, - буркнул Майк. Он открыл ворую дверку бара и извлек картонную упаковку апельсинового сока и стакан. – Опять же, этот костюм моему характеру никак не соответствует.
- Сегодня ты обязан быть Смурным, помнишь?
Его приятель лишь пожал плечами, но тут же отправился переодеваться.
Билл остался один. Он поудобнее устроился в кресле и прикрыл глаза. Только сейчас до него дошло, что, несмотря на размах рекламной кампании, развернутой Резервацией во всех средствах массовой информации три года назад, о самой фирме известно было мало что. "Первая в мире машина времени", "Только у нас время и пространство не имеют значения" – эти рекламные слоганы были известны в Штатах чуть ли не каждому ребенку, и воспользоваться услугами монополиста, которому удалось опередить в исследованиях даже правительство, мечтали все, за исключением, разве что, крайних республиканцев. Хотя, кто их знает, о чем они там в глубине души мечтали.
"Еще раз переживи самые чудесные мгновения своей жизни. Еще раз повстречайся с теми, что ушли".
С Резервацией повсеместно ассоциировалось несколько лиц, которые от имени фирмы выступали в рекламных клипах. В любой момент можно было посетить один из небольших кабинетов, выглядевших будто туристическое бюро, или послушать сообщения довольных клиентов. Но никогда, и только сейчас это пришло Биллу в голову, что ни в одном рекламном материале никогда не показали штаб-квартиру или хотя бы ворот фирмы.
Никто не знал и личности президента и акционеров, никто не давал каких-либо технических объяснений, как все это действует, так что трудно было удивляться целой массе скептиков, утверждавших, будто бы Резервация – это одна большая лажа. Но, судя по позиции фирмы на Уолл-Стрит, никакого значения это не имело.
Где-то через четверть часа возвратился Харкнесс. Выглядел он весьма довольным.
- Ваш автомобиль, мистер Картер, в полном порядке... Отличная рубашка.
Майк в ответ только фыркнул. Воротник впивался в шею, опять же, голубой не был его любимым цветом. Но, как он уже сказал Биллу, у него не было ничего другого, что соответствовало бы кремовому костюму.
Харкнесс уселся за массивный стол и включил компьютер.