Вот третьего желания он не угадал.
- Еще одно, - сказала Аня, когда они уже собирались выходить. Еще раз она обвела взглядом комнату, сверкающую ёлку, отсвет лампочек в мертвом, широко раскрытом глазу.
- Называй меня Матильдой.
Jingle bell, jingle bell. Колокольчики продолжали звенеть, когда они вышли из вонючего, зассанного подъезда. Холода она не чувствовала, хотя и шла босиком по раскисшему, просоленному городскому снегу. Ночь на Рождество шла к концу, звери, возможно, уже и говорили человеческим голосом, а соседи уже не могли. Из окон неслись пьяные песни, совершенно не колядки.
Сосед с первого этажа, судорожно хватающийся за стойку для выбивания ковров, обвел мутным взглядом выходящих. Никакого понимания в его взгляде не было смысла и искать. Над домом упряжка Санты Клауса делала все более тесные круги, олени были совершенно дезориентированы. Что же, подумала Матильда, попал на горячую посадочную полосу.
Пьяница у стойки икнул точно с приходом полуночи. Он с трудом сконцентрировал взгляд на внимательно приглядывающемся к нему подвальном коте.
- Ки...ся... кися.... – залопотал пьяница. – Тиии-ии-хаяаа ночь... А скажи мне, котик, чего-нибудь человеческим голосом...
- Сваливай, - бесстрастно ответил кот и с достоинством удалился.
Матильда не знала, каким образом под шубой Деда Мороза поместилась ракетная установка. Но, самое главное, поместилась.
- Не забывай... – заговорил было Дед.
- Знаю. За тобой не становиться, опасная зона, - улыбнулась она в ответ.
Тот тоже усмехнулся, не отрывая глаз от прицела. Нажал на спуск; стингер с грохотом и вспышкой вылетел из трубы, разложил стабилизаторы и помчался за санями.
Олени были настороже. Отчаянным поворотом они попытались уйти от ракеты, рассыпая за собой гирлянды яркой фольги. Ошибка, термообманки были бы более к месту.
- Ой, бляаааа! – восхищенно заорал пьяница, хлопая в ладоши. Мужик попутал Рождество с Новым Годом.
С неба падали обломки досок, куски шерсти. Медленно опадала мишура. Возле самой Матильды упал маленький, серебряный колокольчик. Она отфутболила его ногой.
Jingle bell, jingle bell...
Здесь, правда, Новым Годом и не пахнет, зато мы снова встречаемся с Аней-Матильдой, Дедом Морозом, а еще с… Бабой Ягой, которая вместе с нашими героями впоследствии начнет "священную войну" с капиталистическими сказками.
ТОМАШ ПАЦИНЬСКИЙ
ЛЫСАЯ ПОЛЯНА
(Tomasz Pacyński – Łysa polana[99])
(zb. Linia ognia, 2005)
Избушка выглядела уже сильно обветшавшей. Даже здесь, на затерянной в чащобе поляне, она вызывала неприятное чувство упадка и забытья. Опорные столбы, когда-то солидные, сейчас проеденные червем и короедами, сохранили характерный пряничный цвет. Но некоторые, особенно нижние, западали в землю, из-за чего весь маленький домик наклонился, словно его пнул мимоходом проходивший мимо великан. Но в этом лесу великанов не было, говоря по правде, гномов тут тоже не было. Так себе, самая обычная роща, остатки очень даже знаменитой когда-то пущи, сейчас состоящая, в основном, из участков высаживаемых под линейку сосенок.