Сейчас Элизабет сидела в кресле для посетителей. А возле нее суетились Ричард с Фарлеем. Первый притащил стакан с водой и уговаривал бедняжку сделать хоть глоток. Второй обмахивал ее платком.
Я еще немного полюбовалась на столь чудесную картину. Потом вздохнула и отошла к ножу, выпавшему из рук прелестной убийцы. Ну-с, проверим, что тут у нас за орудие убийства.
Нож был до самой рукояти заляпан кровью, поэтому я не рискнула его поднимать. Вместо этого опустилась на колени и принялась внимательно изучать на расстоянии. Хм-м… Я бы сказала, что чуть ранее его использовали для разрезания бумаг. Небольшой, как раз для женской ладони. Рукоять – причудливо украшенная почти стертой от времени резьбой и без защитной гарды. А лезвие тонкое и длинное.
Я задумчиво подергала себя за волосы. Интересно, кого убила Элизабет? И как?
– У нее нет порезов на ладонях? – спросила я, не глядя на Ричарда.
– Что? – не сразу понял он моего вопроса. – Каких порезов?
– Элизабет утверждает, будто убила этим ножом кого-то, – вздохнув, терпеливо пояснила я. – Рукоять выглядит достаточно гладкой. Остается вопрос, как именно убила Элизабет. При ударе в грудь ее рука бы соскользнула с рукояти, и она порезалась бы. Хотя… Возможно, она дождалась, когда жертва повернется к ней спиной, и перерезала ей горло?
– О небо, меня сейчас стошнит! – простонала Элизабет.
Я кинула быстрый взгляд через плечо.
Элизабет явно близко к сердцу приняла мои рассуждения. Она сидела вся бледно-зеленая и прижимала ко рту платок, которым чуть ранее ее обмахивал Фарлей. Затем обмякла в кресле.
– Агата! – укоризненно протянул Ричард.
– Что опять не так? – огрызнулась я. – Произошло убийство, между прочим! И было бы неплохо выяснить все его обстоятельства! Одно дело, если эта девица ударила жертву ножом в грудь. Тогда речь может идти про самозащиту. Но совсем другое – если она хладнокровно перерезала какому-то бедняге горло! Тогда я не понимаю, почему вы с ней тетешкаетесь. Необходимо вызвать дознавателя. Пусть он и разбирается, как и кого она убила.
– Агата! – опять провыл Ричард.
Я мученически возвела очи горе, поскольку в упор не понимала, чем он так недоволен.
– Между прочим, совет вызвать дознавателя весьма хорош, – подал голос Фарлей.
Я заметила, что он пристально разглядывает ладони Элизабет, которая все еще была без сознания. Или, что скорее всего, удачно притворялась, если судить по тому, как подрагивали ее длинные ресницы. Угу, стало быть, мои выводы про нож не остались незамеченными.
После чего я сама мазнула взглядом по ухоженным рукам девушки. Они были покрыты уже засохшей кровью, но вроде бы порезов я не увидела. А это означало, что кого бы там ни убила Элизабет – она сделала это подло, расчетливо и очень жестоко.