Высокий мужчина с нескрываемым отвращением отбросил прочь шмат мяса.
– Ричард! – Голос зомби аж зазвенел от негодования. – Это что за фокусы?
Я ничего не понимала в происходящем. Этот зомби – отец Ричарда? Барон Вертон Эшрин?
– Добрый вечер, отец, – повторил Ричард. – Правда, не могу сказать, что рад видеть тебя.
Между тем зомби небрежно обтер лицо краем одеяла и встал с кровати. Сделал несколько шагов по направлению к нам.
Я приглушенно всхлипнула, ощутив, как колени задрожали от очередного приступа неконтролируемой паники.
– Да не бойся, мой отец не зомби, – успокоил меня Ричард. Помолчал немного и негромко добавил: – Но крови у меня попил знатно.
– Ричард! – От негодования голос барона Вертона Эшрина опасно дрожал. – Как ты встречаешь своего отца? Почему эта девка кинула в меня мясом? Это ты ее подговорил?
– Скажи спасибо, что Агата не метнула в тебя смертельными чарами, – ухмыльнулся Ричард. – А то она могла бы…
– Значит, девку зовут Агата, – резюмировал барон Вертон и наконец-то вышел в освещенную гостиную.
Я смущенно хрюкнула, разглядев, что натворила с одеждой гостя. Прежде белоснежная рубашка из дорогого шелка была щедро заляпана брызгами крови. Да, теперь ее только выкидывать.
– Твоя девка теперь должна мне кучу денег, – констатировал барон Вертон, внимательно оглядев себя. – Она хоть представляет, сколько стоила эта рубашка?
– Я не девка! – возмущенно парировала я. – Хватит меня так называть!
Вертон искоса глянул на меня, и дальнейшие слова застряли у меня в горле.
Голубые глаза барона напоминали куски льда. Он смотрел на меня так, будто видел не человека перед собой, а некое отвратительное насекомое, вздумавшее заговорить с венцом творения.
– И вы сами виноваты, – все-таки продолжила я после секундного замешательства. – Лежали там на кровати и совсем не шевелились…
– Да, потому что задремал, – раздраженно фыркнул Вертон. – Разве мог я предположить, что припрется какая-то буйнопомешанная девка и примется в меня сырым мясом швыряться?
Я забулькала от возмущения. Почему он так упорно именует меня «девкой»? По-моему, я более чем ясно дала понять, что мне неприятно такое обращение.
– Отец, не называй Агату «девкой», – спокойно попросил Ричард. – Ей это не нравится. Мне тоже.
– А кто она тогда? – с живым интересом обернулся к нему барон. – Твоя любовница?
Любовница? Я с чуть слышным недоумением хмыкнула. О какой любовнице может идти речь, если Ричард предпочитает свой же пол? Или его отец все еще не оставил надежд свести сына с какой-нибудь особой женского пола?
– Мой друг и мой компаньон, – сказал Ричард, прежде ободряюще подмигнув мне.