Честно говоря, когда старичок сказал: ”а отец…”, я внутренне сжался, готовый к чему-то вроде “Дарующий День”, или “Создавший Мир”, но услышав имя своего родного папули “Брехун”, подумал: “Хорошо же кто-то из богов замаскировался под отца, даже мозговичок ничего не заметил”.
— Вы можете идти, приятели, — удовлетворенно кивнул дозорный. — В приемной вас встретят и выслушают.
Мы двинулись по туннелю, ведущему в сторону Храма. Внутренняя отделка прохода поразила мое воображение: чистый ровный пол, красивые гладкие стены, украшенный самоцветами потолок.
— Смотри, смотри, Одноглазый, они используют соль счастья для украшения. Ах, какая клетка с золотой птицей, интересно, чем они ее кормят? Ого-го, вот это пачкотня, Рубцу и не снилось. Это же Богиня, Одноглазый, глянь, как живая.
— Никакая это не богиня, Скок, а самая настоящая троллиха.
— Ну, Одноглазый, только не в Храме, так близко от богов! Прошу тебя! Ого! Какие буки! А я думал, что у меня большие. А это что? — я испуганно замер перед невидимой преградой, за которой стояли мы с Одноглазым.
— Вот, Скок, давно мечтал привести тебя сюда. Это знаменитая Стена Отражений, — с каким-то непонятным мне пафосом начал говорить Одноглазый, и я решил его приструнить.
— А то я и сам не вижу, что это отражение? Что я никогда на себя в воде не смотрел?
— В воде ты никогда не сможешь увидеть то, что видно здесь. Скажи мне, как ты думаешь, Скок, глаза прозрачные?
— Конечно! Я же через них смотрю.
— А где у человека располагается ум?
— Это смотря у кого. Точно не знает никто. Старик, например, часто утверждает, что мы все думаем исключительно…
— Конкретнее, Скок!
— Лично у меня в голове, а у тебя там где Старик говорит.
— Значит, если посмотреть кому-нибудь в глаза, то можно увидеть, что у него в голове, так ведь?
— У меня без сомнения да, а у…
— Ну вот, Скок, можешь полюбоваться на свой большой-пребольшой ум. Смотри внимательнее, а то вдруг не заметишь.
Я прижался лицом к стене и уставился в отражение своих глаз. Но как я не всматривался в них, ничего, кроме темноты, не увидел. И тут меня осенило. Все очень гениально, то есть просто.
— Ну, что, видишь что-нибудь, Скок?
— Вижу ум, настолько глубокий и жадный, что он поглощает в себя все, даже мой собственный взгляд.
Одноглазый хмыкнул в ответ и пошел дальше, а я счастливо улыбаясь, что я не дал учителю посмеяться над собой, отправился за ним. Глупо смотреть в глаза, там никогда ничего не увидишь. Голова же большая, и в ней темно, а глаза — маленькие. То же самое, что смотреть в глубокую нору с узким входом. Темнота да и только. Это я про Одноглазого. Необразованный очень.