— Здорово, братки, — сначала уважительно поклонившись старшим, обратился я к своим возможным родственничкам, — между нами больше не должно быть вражды. Я… Мы отомстили за вашего брата, — с трудом вырвав из скрюченных пальцев Одноглазого крысиный шлем, я бросил его к ногам моих преследователей.
— Вас же, уважаемый Дед, просим пропустить нас домой. Мы возвращаемся из Храма и несём очень важные сведения Старику. Настолько важные, что Ваши парни так торопились сообщить о них, что даже забыли своего брата.
— Я прошу прощения у Людей Водопада за своих нерадивых детей, но и осуждать их не имею права. Они действовали согласно закону предков, и лишь великая беда освобождает тебя от ответственности перед нами, Скок. Даже твоя месть за кровь их брата не способна смыть позора с нашей Семьи. Но довольно об этом. Сегодня я прошу Вас принять эту еду, — Дед указал на давно замеченные мной куски манны, — и, утолив голод, отправиться всем вместе на Водопад, где я буду говорить с многоуважаемым Стариком. По дороге мы все надеемся услышать ваш полный рассказ о столь печальных событиях, произошедших в нашей Долине.
Когда мы поедали манну, я обратил внимание, что Одноглазый хватал куски обеими руками и совершенно не дрожал. Никогда не подозревал в манне наличия целительных свойств. Значит остаётся одно — Одноглазый есть злостный, беспринципный симулянт.
По дороге домой мы с учителем в очередной раз рассказали всё, что знали о крысах. Не забыли упомянуть и о великом самопожертвовании Палача, давшем нам надежду на помощь бога Авоськи, защитника обездоленных. Наверняка он теперь вмешается и всё само собой рассосется. Нет, поговорить, конечно, можно, а вот о решительных мерах уже лучше забыть. Добрый Авоська придет и нас всех пронесет. Мимо беды, конечно.
Охо-хо! Ну, надо же, как смешно! Пронесет нас всех! Между прочим, у кого что болит, тот над тем и…
О боги кому рассказываю, кому рассказываю?!
Ну да, а я как будто не знаю кому.
Сам спросил? Так ведь богов спрашивал, а не тебя! Ну, все! Все! Слушаем дальше!
Когда мы…
Классно! Так ему, так! Нечего меня перебивать.
Когда мы подошли к залу Совета, я с равнодушным видом прошел мимо.
— Эй, Скок, ты куда это? Уснул что ли? — Одноглазый схватил меня за плечо.
— Как куда, — я развернулся и внимательно посмотрел учителю в глаза, — домой, отдыхать. Моя душа ещё не окрепла, а я столько делаю для Семьи. Сам знаешь, что старшие за меня всё решат, — я широко зевнул, — пойду посплю, устал что-то сильно.
Удовлетворенно улыбнувшись про себя, я стал ждать искренних извинений от учителя и его горячих заверений о недопустимости подобных унижающих меня действий в будущем, но вместо этого услышал: