— Рад вас видеть, миссис Петре.
— Доброе утро, лорд Сафир.
Его губы кривились в улыбке, пока она методично стягивала с себя серые кожаные перчатки.
Он налил дымящийся кофе в фарфоровую чашку с голубыми прожилками, затем плеснул в нее холодной воды, прежде чем передать Элизабет.
Ей явно не хотелось принимать угощение, но строгое английское воспитание предписывало не обижать хозяина дома отказом. Рамиэль следил за ней, страстно желая, чтобы она взяла чашку. Его глаза радостно вспыхнули, когда она все-таки приняла ее. Он хотел ее. Он хотел, чтобы она познала плотские желания. Он хотел, чтобы она возжелала его — мужчину, рожденного на Западе, а возмужавшего на Востоке. Мужчину, вкусившего горьких плодов страстей и тем не менее жаждавшего от женщины чего-то большего.
Кофе по-турецки мог послужить хорошим началом.
Лицо Элизабет окружили клубы горячего пара; она подула на чашку, сделала один глоток, другой, третий… Отодвинув чашку к краю стола, она вытащила из сумочки свои записи.
— Выбор учебника меня несколько смущает, лорд Сафир. — Подняв голову, она встретила его насмешливый взгляд. — Шейх дает очень мало указаний, как доставлять удовольствие мужчине.
Рамиэль пригубил кофе из своей чашки, вдохнув густой сладкий аромат, горько-сладкое напоминание о том, что он когда-то принимал как должное.
— «О, вы, мужчины, — начал цитировать он вполголоса, — готовьте женщину к наслаждению, ничего не упускайте, ни малейшей детали, если хотите добиться вашей цели. Исследуйте ее с великим усердием, полностью отдавайтесь этому, и пусть ничто не отвлекает ваши мысли… И только после этого приступайте к делу, но помните: начинайте не раньше, чем ваши поцелуи и любовные игры возымеют действие».
Он нарочито медленно поднес чашку к губам и выпил. Густой напиток был горячим и влажным, именно таким, каким она должна чувствовать фаллос, проникший в ее глубины. Элизабет смотрела на него, внешне спокойная, даже умиротворенная. Ее торчащие соски туго натягивали мягкий бархат.
— А вам не кажется, что мужчину тоже сначала требуется подготовить, миссис Петре?
— Вы хотите сказать, что и мужчин, и женщин возбуждают одни и те же ласки?
— И у тех, и у других есть груди, губы, бедра… — Он легко провел пальцем по краю чашки.
— Значит, вы считаете, что мужчина возбуждается, когда женщина целует его щеки… — Они перешли границы, разделяющие преподавателя и студента. Он это знал, да и она тоже. Он заронил зерна сомнения в ее душу насчет ее мужа… да и насчет себя самого. — И покусывает соски у него на груди?
Рамиэль почувствовал жар в паху.