Коль скоро возвещаемая им религия истинна, сделают ли ее более истинной запальчивость и дерзость? Приходите ли вы в состояние гнева, когда утверждаете, что надо быть мягкими, терпимыми, милосердными, справедливыми и выполнять все свои общественные обязанности? Нет, ибо весь свет с вами здесь согласен. Почему же вы оскорбляете вашего брата, проповедуя ему мистическую метафизику? Да потому, что его здравый смысл раздражает ваше самолюбие. Ваша гордыня заставляет вас требовать от вашего брата, чтобы он подчинил свой интеллект вашему; оскорбленная гордость влечет за собой гнев: другого источника гнева не существует. Человек, пораженный в битве двадцатью выстрелами из ружья, не приходит в состояние гнева; но доктор теологии, пораженный неодобрением, приходит в ярость и становится беспощаден.
ВОПРОС ВОСЬМОЙ
Не следует ли тщательно различать государственную религию и религию теологическую? Государственная религия требует, чтобы имамы регистрировали обрезанных, кюре или пастыри - крещенных; чтобы существовали мечети, церкви, храмы, дни, посвященные культу или же отдыху, узаконенные обряды; чтобы служители культа пользовались уважением, но не властью; чтобы они наставляли народ в благонравии, а слуги закона блюли бы нравы служителей храмов. Такая государственная религия ни в какие времена не может вызвать смуты.
Но не так обстоит дело с религией теологической: последняя - источник всех глупостей и всех мыслимых смут; она -- мать фанатизма и гражданских раздоров, враг рода человеческого. Какой-нибудь бонза утверждает, что Фо бог, что это было предсказано факирами; этот Фо якобы родился от белого слона, и любой бонза может изобразить Фо своими гримасами. Талапоин с своей стороны говорит, что Фо был святым, чье учение извратили бонзы, истинным же богом является Саммонокодом. Пустив в ход сотни аргументов и опровержений, обе фракции договариваются обратиться за разрешением спора к далай-ламе, обитающему в трехстах лье от места их жительства: он-де бессмертен и непогрешим. Каждая фракция отправляет к нему торжественное посольство. Далай-лама согласно его божественному обычаю начинает с того, что ставит их в очередь к своему стульчаку.
Обе соперничающие секты сперва принимают этот стул с равным почтением, выставляют его для просушки на солнце и обвивают его мелкими четками, которые они благоговейно целуют; но не успевает далай-лама и его совет высказаться от имени Фо, как осужденная фракция начинает бросать эти четки в лицо наместника Бога и устремляется к нему, дабы угостить его сотней ударов ременного кнута. Другая фракция защищает своего ламу, от которого она получила в удел тучные пашни; сражение между фракциями продолжается долго, а когда они устают от взаимного истребления, убийств и отравлений, они начинают осыпать друг друга тяжкими оскорблениями. При этом далай-лама смеется и продолжает распределять свой стульчак между теми, кто стремится получить в дар экскременты благого отца-ламы.