— Я могу заявить самоотвод. И нам уже ничего не будет мешать.
— Как самоотвод? Зачем?! Ты единственный человек, который сдвинул это дело с мертвой точки, да без тебя бы… Нет! Никакого самоотвода! Я против.
Егор промолчал. Отвернулся, разглядывая бьющую в окно ветку.
— Я не Бог.
— Ты помог мне! Помог закону восторжествовать.
— Это — пафос.
— Называй, как хочешь. Но не отказывайся от нашего дела. Мне кажется, я больше не переживу потрясений, — шепчет Вера.
— Иногда, Вера, после мести становится еще хреновее.
— Ты сейчас говоришь о собственном опыте? Но ведь это не месть, Егор… Это справедливое наказание, понимаешь? Я не хочу, что бы это повторилось с другим ребенком. Не хочу.
— Я понимаю, Вера.
— Ты не откажешься от нашего дела? Обещай, Егор!
— Я уже предвзят…
— Нет! Ничего ведь не случилось! Ну… между нами.
— Ты обманываешь сама себя. Я тебя захотел еще тогда, когда ты плакала у меня на плече…
— Нет!
— Да! И не притворяйся, что тоже не почувствовала чего-то такого. Я все равно тебе не поверю.
— Не понимаю, о чем ты, — соврала Вера. — Ты наш прокурор, я дружу с твоими детьми, и между нами не происходит ничего такого, что могло бы сделать тебя необъективным.
— Ты лишаешь нас банального шанса попробовать, как могло бы быть.
— Не правда.
— Так и есть. Но я тебя понимаю. Сам такой был. Только сейчас, пока не началось судебное разбирательство, я мог бы умыть руки с гораздо меньшими последствиями для дела. Потом у нас такой возможности уже не будет. Это лучший вариант. Я целый вечер об этом думал…
— А ты не думай. Просто делай, что должен! — парировала Вера и вышла из комнаты.
Ее трясло. Она понимала, о чем говорил Егор. Да, он ей понравился, и, наверное, глупо было отрицать очевидное. Очень глупо… И по-детски. Но Вера не могла допустить, что бы наказание Григорьева сорвалось. Не могла — и все тут. В ней поселилась вера, что такой, и только такой прокурор может довести их дело до справедливого приговора. Она доверяла ему полностью, как никому другому. И не могла позволить ему выйти из дела, даже ради собственного счастья. В ней окрепла надежда, что именно он уж точно отстоит букву закона. Любые инсинуации на тему его ухода, просто перекрывали ей кислород.
Она практически не спала, смотрела на сопящую под боком Асю, крутилась с боку на бок… еще и гипс этот не давал улечься по — человечески. Почему жизнь — такая хреновая штука? И как быть теперь с Денисом и Аськой? Вера успела прикипеть к ребятне. Ей так хотелось помогать им во всем! Поддерживать, дарить свое тепло. Вера настолько в этом нуждалась… А они? Как без нее? Или даже не заметят, если она самоустранится? Денису так точно придется объяснять. Он взрослый парень, с ним банальные отмазки не прокатят. Вера пришла к выводу, что оставит все, как есть. Теперь она, конечно, не сможет забирать детей с ночевкой, но они вполне могут гулять со Страшилой, ходить в кафешки… Так, чтобы исключить их встречи с Егором.