Теперь Лилли слышала тысячекратно усиленный стук дождя снаружи, непрекращающийся, свистящий, затопивший все вокруг. И в такт ему раздавалось гудение ходячих – под стенами здания теперь их были тысячи, и они звучали, подобно огромному пчелиному рою. Наркотик в крови Лилли превратился в ракетное топливо для ее мозга. Существо напротив вдруг с силой выбросило конечность вперед, и она пронеслась на волосок от лица Лилли – пришлось резко качнуться назад.
И тут, под аккомпанемент низкого мертвого гула, несущегося снаружи, к ней пришла идея.
В отблесках последней вспышки Лилли освободилась от обвитого вокруг нее кабеля. Жалкое существо на полу все пыталось добраться до нее, толкая вверх останки лица, из которого до сих пор сочилась кровавая жидкость. Лилли встала.
В этот момент на нее обрушилось головокружение, да так сильно, что она чуть не упала на пол. Монстр смотрел снизу вверх единственным уцелевшим глазом, чего-то выжидая, второй глаз качался вокруг того, что было лицом старика. Вся передняя часть твари пропиталась артериальной кровью. Хотя на самом деле у ходячих не бывает кровотечения – кровь в мертвых телах не циркулирует, она медленно просачивается из них, как соки из дерева.
Вдохновение охватило Лилли, когда она смотрела на ходячего сверху вниз, и она улыбнулась, несмотря на отталкивающую картину.
И вновь темнота поглотила их.
Лилли нащупывала дорогу через темноту закулисья, оставив искореженное существо на полу, в переплетенном клубке кабелей. Двигаясь сквозь темноту, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с ощущением легкости в голове. Она была захвачена безумной идеей. Если она только сможет успокоиться, сохранить разум и при этом двигаться быстро, она сумеет со всем справиться. Она сделала последний глубокий вдох, когда добралась до верстака.
Лилли остановилась, пытаясь сориентироваться. Буря улеглась, и остался только низкий гудящий фон за пределами здания. Гроза, казалось, пошла дальше, утомившись, и теперь гром раздавался над сельской местностью, над южными холмами. С промежутками в несколько минут до Лилли доносился гул, напоминавший урчание в огромном желудке, и далекие вспышки молний, которые теперь едва освещали театр. В горле пересохло. С момента, как все это завертелось, прошло уже почти двенадцать часов, и она до сих пор ничего не пила. Если она не найдет воду в течение дня или двух, то она умрет от жажды. И это до ее одурманенного мозга дошло, как это было бы глупо – умереть от жажды после всего того, что она пережила.
Постепенно глаза Лилли привыкли к темноте, и она смогла разглядеть силуэт верстака перед ней.