Удельный вес гениальности
Однажды один из поклонников Эдисона сказал в присутствии великого изобретателя, что тот обязан своими многочисленными изобретениями только гениальным способностям. Томас Эдисон тут же ответил:
— Хорошее изобретение только на один процент состоит из вдохновения и таланта. Остальные девяносто девять процентов — работа в поте лица.
Справедливость этих слов подтверждается весьма наглядно. Только регистрируя опыты со своей лампочкой, Эдисон исписал в 200 записных книжках 40 тысяч страниц. А за каждой короткой записью кроются кропотливая подготовка к опыту и сам опыт.
Ответ по существу
Кайзер Фридрих Второй считал себя человеком умным и любил беседовать с членами своей Академии наук, задавая во время этих бесед часто нелепые вопросы.
Так, он однажды спросил академиков:
— Почему бокал, наполненный шампанским, дает более чистый звон, чем бокал, наполненный бургундским?
Профессор Зульцер от лица всех присутствующих при беседе членов академии ответил:
— Члены академии наук при том низком содержании, которое им выделяется вашим величеством, к сожаленью, лишены возможности ставить подобные опыты, поэтому мы затрудняемся ответить на ваш вопрос.
Сила разума
Воинственный древнегреческий правитель Димитрий, взяв и разрушив город Мегару, спросил философа Стильпона, уроженца этого города, не было ли у него что-нибудь отнято.
— Нет, ничего, — ответил Стильпон, — потому что мудрость никогда не делается военной добычей.
Неожиданный сеанс
Однажды на банкете инженеров в Лондоне погас свет.
— Электростанция приносит свои извинения и сообщает, что свет дадут ровно через пятнадцать минут, — раздался голос распорядителя.
Точно в назначенное время вспыхнули люстры.
— А теперь, — продолжал распорядитель, — я приглашаю вас в соседний зал посмотреть кинофильм, который мы сейчас засняли в инфракрасных лучах. Он называется: «Как мы вели себя в темноте».
Несколько человек тут же покинуло банкет.
Галантность в математике
Однажды известный математик Коши долго, но безуспешно объяснял молодому, весьма благовоспитанному графу де Шамбару сечение конуса. Юноша слушал доказательство теоремы с большим вниманием, но смущенно повторял каждый раз:
— Не понял, маэстро. Опять не понял.
Математик снова начал подробное объяснение. Наконец юноша со вздохом сказал:
— Простите, но никак не разберу, что тут к чему.
Доведенный до отчаяния, Коши воскликнул:
— Теорема верна! Клянусь честью!
— Ах, маэстро, — галантно ответил граф, — почему же вы не сказали так с самого начала? Ведь я никогда не позволил бы себе сомневаться в честном слове столь уважаемого человека. Значит, и доказывать эту трудную теорему незачем.