— Но не так же, не при всех! — чуть не взвизгнул в полный голос парень, но вовремя опомнился, — Так, я валю из этого дурдома!
Но Костя даже на сантиметр не смог приподняться над стулом, как его одновременно схватили за руки Катя и Илья, которые сидели по бокам.
— Знаешь, если бы я это не видел собственными глазами, а мне кто-то рассказал, я бы подумал, что рассказчик нагло врёт. Айсберг Викто́р не может так. Но он сделал сегодня невозможное, Костя, ради тебя. Такой любовью не разбрасываются, милый, — поучительно разъяснил Макс.
— Чувствую, что всё сейчас повернутся в нашу сторону и начнут кричать «горько», — выдавил сквозь зубы Константин.
— Ну с чего ты взял, перестань себя накручивать, все хорошо, — ласково проворковала Катя.
В зале раздались аплодисменты, и под этот грохот рук, Виктор спустился со сцены. Он подошёл к столику и, налив себе бокал вина, залпом выпил.
— Пойду покурю и тогда уже точно вернусь, — быстро проговорил мужчина, подхватывая со стола свои любимые тонкие сигареты с ментолом.
— Погоди, я с тобой, — встрепенулся Костя.
Виктор в ответ только понимающе усмехнулся и кивнул головой.
— Тебя из какой психушки выпустили, а? — зашипел Костя, как только они зашли в пустую курилку.
— Из той же, что и тебя. Вспомни про свои эротические сны, родной, и про то как ты плавился в моих руках, там на собственном диване. Скажи, что ты меня не хотел тогда! Ну, давай, скажи! — мужчина слегка повысил голос.
— Да ты же как танк прешь, нет, хуже, как чертов бронепоезд. Ты же мне башку ещё в первый день снёс. Не представляешь, как мне хотелось в тот день, твою наглую рожу в ближайшей луже умыть. А потом эти сны, сука, я чуть сума не сошёл, — Костя ходил как маятник в небольшой комнате, жестикулируя руками.
Виктор довольно улыбался во весь рот, не мешая малышу изливать свои эмоции. Костя увидел его выражения лица и это окончательный его добило.
— Что я сказал смешного, что ты лыбишься как котяра? — заорал парень.
— Да, каких только прозвищ я от тебя не получал: хамелеон, удав, танк, бронепоезд. Хотя из твоих уст я приму всё что угодно, малыш, — Виктор поймал паренька в свои объятия и впился в его приоткрытые в удивлении губы почти болезненным поцелуем.
«Охуеть!» — пронеслось в голове малыша. Руки, казалось, живя собственной жизнью, обняли Виктора, а их языки сплелись в неописуемом эротическом танце.
— Охуеть! — сказал Костя уже в слух, когда Виктор чуть-чуть отстранился, не выпуская его из своих объятий.
— Это вместо «да», Малыш? — с надеждой в голосе спросил ВВ.
— Обойдешься, сумасшедший, — буркнул парень и уже сам прижался к губам Виктора, в ускоряющем пульс поцелуе.