– У женщины могут быть причины поступать так или иначе.
Джейн надеялась, что спокойно произнесенная фраза все расставит по местам. Да и зачем распространяться? Эдмунд ее не бил, не оскорблял, а напротив, был к ней очень добр.
– Возмутительно. Какое бесстыдство! Заявлять об этом в открытую!
Джейн не сдержалась и в полный голос ответила сразу всем:
– А что, скандал перестанет быть скандалом, если его замалчивать?
Обладательницы шляпок не удостоили ее ответом, но в зале поднялся невообразимый шум. Со всех сторон только и слышалось, как хорош Киркпатрик, да сколько вокруг дам, более достойных его. Джейн хотелось крикнуть им всем: «Он всего лишь обычный человек и вовсе не так совершенен, как вы думаете, я не так ужасна, какой вы хотите меня представить!» – но не могла произнести ни звука.
Стиснув зубы, чтобы не дать воли слезам, леди Киркпатрик покинула кондитерскую и отправилась в дом кузена с высоко поднятой головой.
Нет, такие скандалы ей определенно не по душе.
Возвратившись в особняк Хавьера, Джейн пришла к двум неутешительным выводам. Во-первых: единственным вниманием, которого ей так не хватало, было внимание человека, ею же и покинутого, и, во-вторых, перед ней теперь открыты двери всего двух домов: ее кузена и оставленного мужа.
Джейн всегда волновало, что о ней думают окружающие, и расстраивало осознание, что они, скорее всего, о ней вообще не думают, однако теперь, когда разразился скандал, она поняла, что это явно не тот способ заявить о себе, о котором она мечтала.
В доме никого, кроме прислуги, не было: графиня уехала с визитами, а лорд Хавьер отправился на очередное заседание парламента. Джейн распорядилась принести ей чаю в будуар Луизы. Когда лакей вошел к ней с подносом, одна из служанок прошептала:
– Миледи, к вам гость. Я видела, как он только что разговаривал с дворецким.
– Киркпатрик? – с замиранием сердца спросила Джейн.
– Не могу сказать, миледи, но то, что весьма хорош собой, – точно. – Присев в поклоне, служанка вместе с лакеем вышли из комнаты.
Киркпатрик! Неважно, что и кому он говорит, важно, что делает. И если он возвращается, значит, действительно хочет ее вернуть.
Через несколько мгновений, когда в дверь постучали, Джейн уже устроилась в позе ожидания в одном из любимых Луизиных кресел, однако вошедший слуга объявил:
– Мистер Беллами желает вас видеть, миледи.
Как глупо с ее стороны надеяться! Сама же оттолкнула, а теперь ждет…
– Мистер Беллами? Вы в этом уверены?
– Абсолютно, миледи. Впустить его?
– Да-да, конечно. Благодарю вас.
Когда нежданный гость вошел в комнату, Джейн уже полностью справилась с волнением.