– Да, очень. Из чего она сделана? Это явно не дерево.
– Из кости. Не желаете сыграть партию? У меня имеется весь набор.
– Жаль, но я не знаю правил.
– Научиться играть не так уж сложно. Я могу принести шахматы в следующий раз, если пожелаете.
Джейн протянула фигурку гостю.
– Вам не следует разлучать королеву с ее друзьями до нашей игры, мистер Беллами. Это жестоко.
– О, но ведь это королева, миледи: сильнейшая фигура, которая может двигаться в любом направлении, а также вполне способная постоять за себя.
– Однако выигрыш в игре определяет король, ведь так?
– Совершенно верно. – Беллами протянул руку за фигуркой, но неожиданно обхватил вместе с ней кисть Джейн. – Если король потерян, то и партия проиграна. Вижу, вы все-таки разбираетесь в шахматах.
– Совсем чуть-чуть, только в том, что касается исхода партии.
Вскоре Беллами покинул ее, пообещав вернуться с шахматной доской и комплектом фигур. Джейн проводила его улыбкой, хотя на душе у нее так и не потеплело, несмотря на выпитый чай.
Нет, она явно не королева. Ей не хотелось оставаться одной. Она желала, чтобы подле нее стоял кто-то сильный, на кого можно положиться. И во всем мире был только один такой человек – Эдмунд. Наверняка его глубоко уязвил ее поступок. Но все-таки, может быть… Не выгонит же он ее из дому…
Глава 19. Сгоревшие тосты и ветки остролиста
Эдмунд вернулся из палаты лордов поздно вечером голодный и уставший. Протягивая Паю плащ, шляпу и перчатки, распорядился:
– Пусть принесут в гостиную хлеб – хочу поджарить тосты перед сном.
Вместо обычного «да, милорд» Пай стоял и молчал, как рыба на суше открывая и закрывая рот. Эдмунд насторожился:
– Что-то вы бледный, Пай. Не заболели? Может, стряслось что, например, моя жена сбежала еще раз?
– Нет, милорд. Ваша жена… – Дворецкий сглотнул. – Ваша жена украшает гостиную.
Эдмунд выронил трость, и та со стуком упала.
– Какого дьявола!
Спешно поднимаясь по лестнице, он гадал, что его ждет: Джейн, покорная, раскаявшаяся, станет умолять его снова принять ее под свою крышу или, напротив, разъяренная, начнет крушить мебель?
Не произошло ни того ни другого. Джейн как ни в чем не бывало, забравшись на диван, прикрепляла веточку остролиста к картине. По всей видимости, она этим занималась уже давно, поскольку на всех картинах красовался остролист, а на камине висел венок.
Эдмунд громко кашлянул. Джейн обернулась и, бросив на него взгляд через плечо, спокойно сказала:
– О, наконец-то, Эдмунд. Что-то ты сегодня припозднился.
Она спрыгнула, все еще с веточкой в руке. Платье ее запылилось, волосы растрепались.