– Думаю, мы не с того начали, – осторожно выбирая слова, расслабив руки и глядя на ладони, начала Джейн.
– Эту беседу?
– Нет, отношения. Мое пристрастие к азартным играм, твои попытки меня защитить, шулерство Шерингбрука… Любой договор, заключенный при таких обстоятельствах, обречен быть дьявольским.
– То есть все пошло не так уже тогда…
Он молчал так долго, что она позволила себе взглянуть на него. Эдмунд стоял, опершись подбородком на руки, отблески огня гуляли по его лицу, и выглядел старше и жестче. А может, так казалось из-за того, что она просто давно не рассматривала его столь придирчиво. Джейн питала детскую любовь к своему идолу доброты, а он вообще ее не знал. Да и что она о нем знает? Только то, что он безукоризненно честен. Но какие демоны выковали эту честность?
Она чуть не рассмеялась, осознав абсурдность ситуации. Вот они сидят лицом к лицу у огня, с виду нормальная супружеская чета, но видимость ничего не значит. Скоро она вернется в особняк Хавьера, и каждый из них опять станет одиноким.
Как скоро Эдмунд заведет себе любовницу? Ей не хотелось об этом думать, но пришлось: ведь это неизбежно.
Джейн, будто в последний раз, смотрела и смотрела: волевой подбородок, лицо, слегка присыпанное веснушками, широкие мускулистые плечи. Она знала каждый дюйм его тела, но даже не представляла, что творится у него в сердце.
Наконец Эдмунд повернулся к ней и тихо произнес:
– Я не стану снова просить прощения за то, что мы поженились. Думаю, даже в таком браке было не только плохое, но и хорошее.
Джейн почувствовала комок в горле.
– Ты меня спас, оплатив мой долг, в момент полного отчаяния. Это было очень благородно.
Эдмунд нетерпеливо отмахнулся.
– Благородство здесь ни при чем: это был эгоизм чистейшей воды!
Джейн не нашлась что возразить, а он продолжил:
– Мне очень нужно было жениться. Я знал, что ты не откажешься от моего… хм… предложения, если будешь в долгу передо мной.
Она крепче обхватила пальцами свои плечи, смяв ткань платья.
– Я бы согласилась на твое предложение на любых, абсолютно любых условиях.
– Тогда. А сейчас?
Усилием воли Джейн постаралась сдержать слезы. Такой добрый, красивый, умный – и такой глупый! Она покинула его, но не могла не вернуться, пусть даже под таким нелепым предлогом, как украшение дома к Рождеству. И что, по его мнению, это значит?
Она знала ответ: он ей не верит и не хочет ее любви, как никогда не хотел и вряд ли захочет в будущем.
Джейн собрала свое достоинство в кулак и твердо заявила:
– Многое изменилось.
Если бы она не знала каждую черту его лица, каждую линию тела, то, должно быть, пропустила бы произошедшую с ним перемену: плечи опустились, губы сжались в жесткую линию.