– Не буду скрывать, я надеялся на «великолепно» или «восхитительно».
– Похоже, у тебя склонность к пышным эпитетам, – заметила Джейн скептически, не отрывая взгляда от вазы, чтобы не смотреть ему в глаза. – Так значит, то было лучшее, на что ты способен, если сразу же потом уходил?
Молчание было чрезмерно долгим и пустым, словно незатихающее эхо.
– С тобой я всегда показываю лучшее, на что способен.
– В таком случае все в порядке.
Большим пальцем Киркпатрик мягко взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
– Джейн, я спросил, могу ли прийти сегодня, но не так, как было раньше. Мы ляжем в постель вместе, и я не уйду до самого утра.
Предложение опьянило ее сильнее бренди, от прикосновений тело охватила дрожь, по спине побежали мурашки.
– Я так устала…
Его пальцы нежно прошлись по ее щеке.
– Я тоже. Пойдем?
Трепеща каждой жилкой от сладкого предвкушения чего-то нового и неизведанного, Джейн выдохнула:
– Да.
Пока они поднимались вверх по лестнице, сердце ее билось так судорожно, как это было в день свадьбы. Предвкушение, что они будут просто спать в объятиях друг друга всю ночь, приводило Джейн в куда больший восторг, чем перспектива близости, целью которой было лишь произведение наследника.
Эдмунд обещал, что не уйдет до утра, а значит, она важнее всех женщин в мире, значительнее всех женщин из его прошлого. Быть может, он не сгорал от страсти, но зато готов был впустить ее в свой мир – туда, где еще никого до нее не было.
Джейн действительно очень устала, однако стоило раздеться и скользнуть в ночную сорочку, усталость сменилась тревогой: а вдруг он передумает и, как всегда, уйдет, едва достигнет цели?
Тихий скрип открывшейся двери в полуночной тишине показался ей таким громким, что она вздрогнула, а звук его мерных шагов воспринимался как грохот барабанов. Когда его рука откинула покрывало, шорох ткани был подобен завыванию ветра.
Сдерживая дыхание, Джейн лежала в мучительном ожидании, а он прижался к ней всем телом, обвил рукой ее талию и прошептал:
– Спокойной ночи, Джейн.
– Спокойной ночи, – ответила она ясным и чистым голосом.
С минуту Киркпатрик крепко сжимал ее в объятиях, потом его рука расслабилась и мягко легла ей на бок.
– Приятных снов.
– И тебе, – сказала Джейн тем же ясным голосом, который выдавал волнение, радость, нежность, но никак не усталость. Ее тревожила эта новая близость, пускай не душевная, но и не совсем физическая.
Эдмунд больше ничего не говорил, а через несколько минут она услышала его ровное глубокое дыхание: либо заснул, либо умеет притворяться гораздо лучше ее.