Оторжавшись, все вернулись к чайной трапезе. Кто-то ещё булькал в кружке, вспоминая ушедший эпизод, кто-то дремал — жизнь шла своим чередом.
— Бессмертный! Кащей!
— А-а-а!
— Ты, что вспомнил эту лайфстори? — спросил Комбат, от смеха захлёбываясь чаем и, вспоминая тихоокеанский трофей.
— Так, к аквалангу подошло.
— А-а-а, а то я тоже, вспомнил своих рыбаков: им кто-то посоветовал душить рыбу, с помощью куриного помёта. Кто именно — история умолчит, но с этой целью, бригада «Ух» выдвинулась на позиции, где этот самый помёт производят, вполне естественным способом, несколько тысяч особей, похожих на микроптеродактилей. Ловись, Ихтиандр, большой или маленький…
Едут они в электричке, с полным мешком дерьма. Народ недоумевает — откуда в электропоезде, родной запах птицефермы? Разомлевшее от тепла, согреваемое могучим дыханием своих сограждан, переполнивших вагон — изделие потекло. По благоразумию его обладателей, мешок неожиданно и быстро стал ничей. Народ решительно отказывался понять, кому и зачем, мог понадобиться помёт, да ещё в таком количестве: на удобрение он не идёт, в хозяйственные нужды тоже — его только курить можно, за неимением натурального продукта. Вопросов было больше, чем ответов и поезд скрылся за горизонтом, увозя свою тайну, вместе с обладателями, теперь, уже общего имущества.
— А где предполагалась химическая атака?
— На Оке, Крон — в том то и дело, что на течении, а это, известно, дело бесполезное. Как дождь смывает все следы, так и поток воды,
уносит все твои труды.
— Весёленькую тему вы подняли, — заметил Дед.
— Поднимаю руки — не хотел, — весело ответил Комбат.
История восьмая
Мрачный звездопад
— За кордоном случай был — находят в лесу обгорелого аквалангиста, — вмешался в разговор Почтальон, невесело усмехаясь.
— За каким кордоном? — не понял Бармалей.
— За границей.
— А-а-а…
— Не перебивай, это недолго. Так вот: собрались тамошние блюстители правопорядка в лесу, на месте бывшего пожара. Сгрудились вокруг мёртвого водолаза и недоумевают — что всё это значит. Не знают, что и думать. Почесали затылки, затем лбы — умственный потенциал не раскрывался. Только впоследствии, сопоставив данные, выяснили, что подводного пловца зачерпнул самолёт пожарной авиации: тот набирал воду, в том же месте, где аквалангист совершал погружение.
— Представляю, что он передумал, пока летел, сидя в корыте, — вздохнул Сутулый. — Не хотел бы я оказаться на его месте.
— Я больше не куплю акваланг, — вздрогну Крон, представив полёт с высоты в ластах.
Ночной мрак постепенно отступал. На горизонте уже пробивалась полоска утреннего света и, звёзды потерялись, под натиском поднимающегося светила. Большинство народа клевало носами, кто-то уверенно храпел, а кто пытался держаться, неизвестно для чего. В конце концов, разговор больше не клеился, и сон сморил, даже самых стойких.