Хищные кошки грозно зарычали, почуяв постороннее присутствие, но различив невысокую фигуру Уголька, тут же притихли. Парень бесстрашно отпер клеть и, ласково погладив вовсю ластившихся к нему кошек, принялся тщательно вычесывать роскошную шерсть пардусов своими крепкими ногтями. Его блестящие черные когти были настолько хорошо приспособлены для этого дела, что Угольку даже не требовался скребок.
Животные блаженно урчали от удовольствия и облизывали руки мальчугана своими мокрыми шершавыми языками. По какой-то причине пардусы как и прочие звери никогда не проявляли к нему агрессии. Среди этих могучих хищников он ощущал себя своим. Особенно его любила Снежная, матерая самка в самом расцвете сил. Именно ее молоком и был вскормлен Уголь, а новорожденных котят, едва те научились питаться твердой пищей, Аро тогда продал одной семье влиятельных аристократов за весьма приличную сумму. Парень отвечал красивой гигантской кошке полной взаимностью, не раз украдкой принося ей кусочек сырого мяса, хотя сам постоянно недоедал.
Закончив вычесывать зверей и вдоволь наласкавшись со Снежной, Уголь двинулся к своей клетке. Сегодня ему повезло. Хозяин, вопреки обыкновению, не нарядил его на работу, а, значит, он мог до завтрашнего утра побыть наедине с собственными мыслями. Замечтавшись, парень совсем расслабился и не заметил мелькнувшую сбоку тень. Сильный толчок сшиб его на землю, и парень несмотря на сгустившийся ночной мрак различил в темноте размалеванные ухмыляющиеся рожи Трима и Трома.
— Ба, посмотрите ка, кто тут у нас! — радостно загомонил Тром. По всей видимости они с приятелем специально покинули трактир раньше прочих чтобы в отсутствии хозяина как следует позабавиться с проклятым нелюдем. — Наш уродец… — Фигляр с наслаждением пнул распростертое тело ногой.
— Да ему и не больно ни капельки! — расхохотался Трим. — Посмотрим, как тебе понравится это. — На плечи тихо хрипящего парня опустилась увесистая суковатая дубина. — Что нравится, отродье тьмы? На, получи! — выкрикнул мим, не прекращая лупцевать скрючившегося на земле Уголька. — Во славу Всевышнего… — Он нанес особенно сильный удар, и мальчуган зашелся хриплым надсадным кашлем, содрогаясь всем телом.
— Ты погляди, Трим, мне кажется, или эта падаль насмехается над нами… — Ощерился Тром.
— Похоже, побои его уже ничему не учат. — Поддержал товарища шут.
— В таком случае пусть его научит огонь. — Усмехнулся Тром и со злобным смехом потащил паренька к костровищу посреди цирковой стоянки.
Уголь попытался слабо сопротивляться, но Трим пару раз ударил его дубиной по голове, и парень затих.