Нет, предательство пока что было не выходом. Он должен защитить Степь, защитить любой ценой, а победа Мечей в этой войне как раз таки приведет к прямо противоположному исходу. Ведь к гадалке не ходи, как только западная империя будет повержена, взор восточного деспота Ши-Нага, о чудовищной силе и жестокости которого давно уже слагали легенды по всему миру, обратится на юг. Пожалуй, он являлся даже большим злом нежели Аррексия. Благо в отличие от воинов востока даже служители Атона в той или иной степени старались идти с покоренными народами на определенные компромиссы. Уголь невесело усмехнулся. Глядя на то, с какой хладнокровной расчетливостью и одновременно безумной яростью сражаются эти желтокожие воители, а также на их полное презрение к смерти, впору поверить, что они и впрямь рождены для того чтобы однажды покорить весь мир. Они воистину взяли все лучшее от степи и империи заката и соединили в одно…
Семьдесят тысяч конных воинов Мечей остервенело ринулись на императорский отряд. Воины аррекса также не ударили грязь лицом, смело встретив и атаку и схлестнувшись с узкоглазыми пришельцами в чудовищном прямом столкновении на полном скаку. Воздух тут же наполнился дикими воплями и жалобным ржанием. В эпицентре схватки мгновенно образовалась кровавая куча мала. Атака Мечей завязла в страшном ближнем бою. Бушующий лесной пожар останавливают встречным палом, и опытные гвардейцы прекрасно знали, что на поле боя действуют абсолютно те же законы. Теперь они всеми силами старались задержать врага и не дать ему окружить их.
Псы господни вопреки опасениям Угля также не дрогнули и показали себя вполне достойными бойцами, тем паче что среди них находились тяжелые рыцари практически неуязвимые в ближнем бою. С фанатичными воплями они рубили нечестивых язычников, вознося хвалу своему богу, и ныне их вера стала тем, что давало им силы не дрогнуть, сражаясь против самых могучих и свирепых воинов этого мира.
Однако Мечи также были отнюдь не новичками в битвах. Пользуясь своим подавляющим численным перевесом, они медленно, но верно теснили аррексийцев, мало-помалу окружая их порядки. Уголь сражался отчаянно, вовсю орудуя своим исполинским двуручником. Его черный жеребец Буйный сам по себе был живым оружием. Он кусал вражеских лошадей и молотил их передними копытами, заставляя их пугаться и сбрасывать своих седоков. К тому же он не забывал и о собственном тыле, не давая приближаться к себе сзади, сокрушительными ударами задних ног проламывая головы юрким хитрым лазутчикам, которые не раз пытались применять против воинов Валериана подобную тактику.