Они бились до самого вечера, и когда уже люди совсем было потеряли надежду, грозно запела боевая труба. Семьдесят тысяч воинов наспех собранных из ополчения и наконец прибывших двух западных легионов, наконец, достигли места сражения и пришли на подмогу своим собратьям, обрушившись Мечам в тыл. Последнее стало для них полной неожиданностью. Воители востока уже мысленно праздновали свою победу, и теперь, оказавшись меж молотом и наковальней, они дрогнули.
Войско Мечей обратилось в бегство. Их порядки неуклонно рушились, и командиры Ши-Нага не сумели справиться с людской паникой. Ведь как ни крути, большинство в их войске составляли вчерашние крестьяне не заслужившие право на священную метку костью и металлом. Регулярные части сохранили абсолютное хладнокровие, но помешать бегству угодников уже не сумели и посему стали вынужденно отступать, стремясь минимально сократить собственные потери и не дать имперцам атаковать беглецов в спину.
Так продолжалось до глубокой ночи. В итоге Мечи признали собственное поражение и отступили. У аррексийцев уже не было сил преследовать их. От всего пятисоттысячного войска империи осталось едва ли сто тысяч. Прибывшая подмога также потеряла около половины своих, но при этом сообща за все два дня отгремевшей чудовищной битвы имперцы сумели положить более миллиона солдат противника. Однако даже с учетом колоссальных потерь оставшиеся в живых воины Ши-Нага превосходили их числом как минимум впятеро. Фактически это даже не было победой в полном смысле этого слова, хотя формально поле боя осталось за аррексийцами, что давало им немалый повод гордиться собой, учитывая тотальное численное превосходство врагов.
Глава двенадцатая
Состязание
— Докладывай. — Худощавый воитель с жестокими темными глазами облаченный в черный кожаный панцирь с насмешкой глядел на опустившего голову мощного темноволосого мужчину.
— Повелитель. — Отчеканил тот. — По вашему приказу в войсках наведен порядок. Виновные в позорном бегстве казнены. Воины готовы хоть сейчас идти в бой.
— Скажи мне, Миттонг, как так вышло, что армия величайшей в мире империи оказалась остановлена какими-то широкоглазыми бледнокожими отродьями? Те, кто волей самой судьбы должны стать нашими рабами, утерли нос детям Меча… Как ты мне это объяснишь… — Император Ши-Наг рассеянно вынул кривой короткий меч с абсолютно черным поглощающим свет лезвием и осторожно, даже с некоторой нежностью провел им по шее военачальника.
Тот уже открыл было рот чтобы ответить, но внезапно почувствовал, как его голова медленно отделяется от шеи… О знаменитом черном мече императора слагали легенды. Его лезвие было настолько острым, что даже самый тонкий волос, брошенный на него мгновенно распадался надвое. К тому же многие полагали, что клинок пьет жизненные силы своих жертв, даруя своему обладателю вечную молодость. Ши-Нагу было уже далеко за шестьдесят, а он внешне все также оставался зрелым сорокалетним мужем без малейших признаков увядания.