Рейн вышла из кладовки, держа упаковку муки и пачку маргарина, она надеялась, что домашняя выпечка заставит Хаммера улыбнуться. Девушка испытывала потребность успокоить его, после того, как услышала, что Макен чувствовал себя ответственным за жестокость ее отца.
А еще за ее реакцию на ограничение. Рейн, Хаммер и Лиам стали едины в тот момент, когда она подчинилась пьянящему доминированию своих мужчин. После последних месяцев, проведенных вдали друг от друга, им нужно было снова укрепить их связь. Одному Богу было известно, как она скучала по их прикосновениям, жаждала удовольствий и нежной боли. Но этим утром страх перед веревкой был реальным и мгновенным. Не тем, что она могла контролировать.
«И к чему это привело?»
Прежде чем Рейн смогла задуматься над этим вопросом, на кухне раздался звук быстрых шагов. Хлопнула дверь в гараж. А спустя несколько мгновений, взревел двигатель автомобиля. Страх захлестнул ее. Девушка выглянула и увидела, что в середине комнаты стоял Лиама, разочарованный и злой как черт.
Звуки машины становились все тише и тише, пока не исчезли совсем, ее сердце сжалось.
— Он ушел, да?
Лиам повернулся к девушке, взгляд его темных глаз стал мягче. Но выражение лица говорило о том, что он, черт возьми, желал бы не отвечать ей:
— К сожалению. Я пытался поговорить с ним. Возможно, я сказал что-то, чего не стоило говорить.
— Это моя вина, — Рейн поджала губы, чувствуя, как утекают ее мечты о счастливой жизни с двумя любимыми мужчинами. — Я не хотела устраивать истерику.
— Его поведение не имеет с этим ничего общего.
«Конечно, имеет». Этим утром она позволила себе надеяться, что они могли бы обсудить свои проблемы и наконец-то стать счастливыми. Будучи окруженной ими и наслаждаясь их прикосновениями, она чувствовала себя почти как в те идиллические дни в домике, — пока не испортила все.
— Я позвоню психотерапевту, когда откроется офис, и выясню, сможет ли она принять меня сегодня.
Лиам взял продукты из рук девушки и поставил их на соседний стол, а затем обхватил ее ладошки своими руками.
— Рейн, я просто сказал, что он расстроен не из-за веревки. И не из-за тебя. Он любит тебя.
В течение многих лет, Хаммер заботился о ней, защищал ее. Он чертовски хотел ее. Иногда он все еще нуждался в ней. Но казалось, будто все изменилось после…
— Я боюсь, что он уйдет от нас навсегда.
Лиам подвел ее к столу:
— Мне нужно сказать тебе кое-что. Хотел бы я, чтобы Хаммер признался сам. Я думал, что он сделает это, когда мы последний раз были в домике. Но то, как он ведет себя… не уверен, что Макен готов встретиться с этим лицом к лицу.