Горстка людей с погибшего, но непобежденного советского корабля держалась стойко, и каждый новый день, проведенный вместе, сплачивал их еще сильней. В разговорах часто можно было услышать фамилии тех, кого уже не было на свете: Элимелаха, Сулакова, Матвеева, Дунаева, Черноус, Бочурко. О них говорили, как о живых, которые ненадолго уехали куда-то и обязательно вернутся. Свою группу пленные сибиряковцы, будь то моряки, артиллеристы или плотники, в разговорах именовали не иначе как экипаж.
Вспоминали часто корабль, походы по Баренцеву и Белому морям, к Новой Земле, вспоминали бой с "Шеером".
- А ведь каравана этот самый "Шеер" так и не догнал, - как-то сказал Павловский. - Мы фашистам все карты спутали.
- А может, и догнал, почем ты знаешь? - спросил боцмана Воробьев.
- Нет, точно не догнал, за это я голову на отсечение кладу, - поддержал Павловского Шаршавин. - Иначе бы они не выпытывали у нас обстановку. А потом, помните, ему кто-то перцу дал, он и удрал в Нарвик.
- Хорошо, что капитана с нами не было, - пошутил Копытов. - А с профессора какой же спрос?
Все рассмеялись. Качарава оглядел товарищей и, качнув головой, тихо заметил:
- Хорошо, ребята, что не оказалось среди нас трусов. Смалодушничал бы кто-нибудь, и тогда...
Он не договорил, что было бы тогда, но все поняли.
- Вот мы говорим о "Сибирякове", о товарищах наших, а знаете, кто мы такие? Помните, когда последний раз возвращались в Архангельск из Кеми, рыбаки с нами шли? И старик один раненым солдатам поморскую сказку рассказывал, хорошую сказку про трех сынов. Их мать посылала встретить отца, предупредить, чтобы к бою готовился, на поморские деревни враги напали, старик этих врагов змеем называл.
- Как же, помню, - встрепенулся Алексеев. - Мы тогда с тобой в одной каюте были, а потом еще комиссар Элимелах пришел. Очень ему тогда стариковская сказка понравилась.
- Ты бы ее нам рассказал, Толя, если помнишь, - пробасил боцман. - Я, ребята, сказки народные очень люблю. Особенно когда мальчонком был - ночи мог не спать.
И Шаршавин, как умел, рассказал. Слушали его внимательно, а когда сказ кончился, долго лежали молча.
- Почему я ее вспомнил, ребята, эту сказку? - снова заговорил радист. - Не кажется ли вам, что этот самый младший сын Иванушка как наш "Сибиряков"? Он отцу сигнал подал, что враги его ищут, хотят в море его дружину потопить, а сам погиб, с врагами сражаясь.
- Точно, про "Сибирякова" этот сказ, - утвердительно сказал Воробьев. Сигнал-то мы подали нашим кораблям. Вот здорово, и сказка вроде и правда!
Долго еще беседовали моряки, забыли о сне, о том, что утром их погонят на тяжелую работу.