Человек предполагает, а Господь располагает
Тем временем, Арон уже не мог сдерживаться. Старик, плюнув на свою безопасность, забыв все, чему его учили осторожные предки, еле-еле затащил, до сих пор не пришедших в себя, боевиков, в свой джип-пикап, уложив их в кузов, направившись в город, вооруженный тем же электорошокером…
Сколько раз наблюдал любой из нас за действиями другого человека, иногда не понимая, что движет им. Мы часто уверены в том, что хорошо знаем причины, мотивы, в то время как и в себе-то толком разобраться не можем.
Многое ли зависит от человека в момент, когда у него совершенно нет ни только времени на обдумывание, но и того, отчего можно оттолкнуться. Страсти разгораются мгновенно в каждом. Где правда, а где ложь разобраться сложно. Правильное мнение, боязнь ли это или отчаяние безысходности — понимаем после. Что делать не имеющему опыта, но поставленному в такую ситуацию, где и бывалый-то теряется.
Одно верно, по словам святителя Григория Богослова: «Будучи страстными, мы отнюдь не должны веровать своему сердцу; ибо кривое правило и прямое правит»…
Арон мчался в город, совершенно не зная, зачем и к кому едет. Его несло непреодолимое нечто, и он не хотел разбираться, что именно. Одно его успокаивало — он не думал о себе. Находясь в состоянии почти аффекта, от ужасной, как ему казалось, уже состоявшейся драмы, заключавшейся в неизвестной участи Светищева и Мариам, старик слился с героическим порывом, был готов перебить всех врагов, встретившихся у него на пути. Плана не было, всех, кого он знал здесь, можно пересчитать по пальцам, боевой единицей он даже сам себя не считал, но мог завалить всех своей отчаянной отвагой, а также страстной жаждой жертвенности.
В героических мыслях он пролетел город, очнувшись от мыслей, вернулся. Пытаясь найти хоть кого-нибудь, заглянул в десяток домов, но все тщетно. Все учреждения были пусты, люди, как вымерли. Он вспомнил, что на подъезде к городу заметил огонек в одной избе и отправился туда. Там он встретил еще одного горе-героя — Егорыча. Чудо-связист, еле держась на табурете без одной ножки, что-то паял, уже не имея сил, нашептывал: «Врагу не сдается наш горрррдый «Варяг».
Держава был невозмутим и потребовал хоть какой-то информации, объяснив, что имеет важное сообщение для «наших».