— Почему?
— Если это, как ты говоришь, ради отвлечения они делают, то к вечеру, скорее всего, многое, от чего они отвлекали, либо закончится, либо… короче спецназ освободиться, уйти им будет сложно. А я почему-то уверен, что они жить хотят…
— Резонно…
С этими словами капитан повернулся на металлические звуки, раздающиеся около джипа, из которого выгружали привезенное оружие, накопанное братьями дружественными «фашистами». Севастьян опешил от неожиданного зрелища:
— Ё мое! Это еще кто?!..
У кузовка в полной амуниции суетились, держа по пулемету германского производства времен Второй Мировой войны, двое в эсесовском камуфляже, парашютных касках с «орлами» на боку, ботинках, с повешенными на груди МП — 40, в народе «Шмассерами», перетянутые ремнями с лямками, за которые были вставлены по две гранаты на длинных деревянных ручках. Им подавали еще ящики и другое оружие, из которого на виду были четыре винтовки «Маузер 98», одна из которых с оптическим прицелом, две винтовки системы Токарева, один ППШ и связка разных пистолетов.
— Охренеть! Че это? Лелик, ты… тыыы кого привез?…
Старший из братьев быстро сориентировавшись, кто здесь главный, помня, что главное в таких делах дисциплина, быстро подошел к Севастьяну, и по всей форме представившись, доложил о количестве привезенного стрелкового оружия, боеприпасов к нему и взрывчатки. Последнее особенно обрадовало, хотя не было понятно, как ей пользоваться без дистанционного управления.
— Полный порядок! Вот это пополнение. Не мои, конечно… Служил где?…
Вместо ответа Петр суетно начал расстёгиваться и, освободив от одежды левое плечо, показал «тутырку» (татуировку) с «мышью». Они обнялись и уединились, отойдя в сторону…
Было решено заминировать овраг — «полевки» осталось достаточно, запалов было с десяток, «машинка», хоть и старая, но проверенная неоднократно на рыбалке, тоже была. Этим занялись братья, пока еще наблюдалось затишье.
Охотники, откуда-то притащили здоровенный моток тонкой и крепкой струны, натянули на уровне шеи среднестатистического человека, разумеется, в состоянии полуприседа, в котором обычно убегают от обстрела, по всему лесу.
Ее же, продев сквозь колышки, вбитые на поле так, что бы можно было из укрытия натянуть в нужном месте, с расчетом на то, что впереди себя пустят заложников, которых так можно будет «уронить» неожиданно для террористов, их ведущих, после чего попытаться безопасно для упавших стрелять по боевикам.
Два пулемета не стали ставить стационарно, понимая, что отход могут устроить наемники в любом направлении. Севастьян уже понял, что связь с человеком, им помогающим информацией оборвана, что очень усложнит положение окружённых, что обычно увеличивает угрозу заложникам, ибо отношение к ним становится жестче.