— Понимаешь ли, милый мальчик. От чтения такой книги кто-нибудь может стать продолжением сознания восьмой планеты. Восьмая планета своим сознанием формирует реальность, сильно отличающуюся от нашей. Бесконтрольное взаимодействие разных реальностей опасно. В первую очередь для того, кто станет проводником иной реальности. И для всех окружающих. Ты ведь не хочешь повредить своей подруге?
— Нет, конечно! Я обещаю очень осторожно читать книгу! И никаких опасных экспериментов не проводить!
— Твоя тяга к знаниям весьма похвальна. Я как раз хотел предложить тебе перейти на обучение по специальной программе, в спец. школу при администрации президента. Там ты получишь такие знания, каких ни в одной библиотеке не найти.
— А вы возьмёте Брунхильду? Я без неё в другую школу не пойду!
Каменщик посмотрел на девочку. Во время разговора она стояла рядом с Овольдом и скромно помалкивала. Но тёмный огонь в глазах девочки не оставлял сомнения: она при необходимости отбросит всю свою скромность и натворит таких дел, что мало не покажется. Пронзительный взгляд девочки свидетельствовал о развитом восприятии и ясном уме.
— Брунхильда? Откуда такое странное имя? Спросил у неё Каменщик.
— А вы случайно не пидофил, дедуля? — Язвительно, вопросом на вопрос, ответила Брунхильда.
— Не волнуйся, милое дитя. Я серьёзный инженер-строитель. Ты не хочешь рассказывать о своём имени?
— Это имя звёздного тела.
— Зачем тебе такое имя? Его даже произнести сложно.
— Каждый раз, когда меня называют этим именем, моё звёздное тело чуть-чуть просыпается. В этом паучьем мире, знаете ли, очень трудно не спать.
— Чему ты хочешь учиться, девочка? Участливо спросил Каменщик.
— Не хочу учиться! Хочу разрабатывать технологию межзвёздных путешествий!
— Не рановато ли тебе заниматься столь серьёзными исследованиями? И зачем тебе это?
— Я хочу построить межзвёздный корабль и улететь из этого паучьего мира к едреня Фене!
— Куда, прости? — переспросил Каменщик.
— К той самой Фене, которая вступала в интимную связь с едром. Терпеливо проговорили Брунхильда, нагло глядя в глаза Каменщику.
Наверно это какая то детская игра, подумал Каменщик. И не стал уточнять подробностей. Он прекрасно понимал, в юном возрасте очень многие ведут себя по-бунтарски. Хулиганят, грубят старшим, не признают авторитетов. И хотят жить по-своему. Это оттого что связь с холодной тёмной пустотой вечности, в которой душа отдыхала между воплощениями, всё ещё очень свежа.
Каменщик вспомнил, как он сам, будучи старшеклассником, пытался устроить пожар, потоп и пьяную оргию в школе. Причём все три пункта одновременно. И пожар, и потоп, и пьяную оргию к тому дню он уже попробовал. Устроить одновременно все три действа казалось ему тогда наивысшим возможным достижением жизни. Гораздо более значимым, чем выпускные экзамены. Ах. Молодость. Молодость. Каменщик еле заметно улыбнулся своим воспоминаниям. То что ученики так себя ведут — это ничего. С возрастом образумятся, успокоятся. И станут достойными гражданами империи Арахнос.