(41) .
В тех местах, куда сходятся для забавы, во время танцев, на зрелищах и пр. не говори ни с кем о домашних делах и еще менее о предметах скучных. - В такие места собираются обыкновенно для развлечения, и потому непристойно было бы насильно кого-нибудь возвращать к повседневным его заботам.
(42) .
Само собою разумеется, что человек честный и благоразумный никогда не станет шутить над основательным учением Религии даже и тогда, когда бы он имел несчастье действительно сомневаться в истине оного. - Не надобно также издеваться и над церковными обрядами, строго соблюдаемыми некоторыми сектами вероисповедания и над обрядами, которые многими почитаются за сущность самой Религии. Должно уважать все, что в глазах других кажется достопочтенным. Надобно допускать всякому ту свободу в мыслях, которой мы требуем для себя сами. Не должно забывать, что может быть то самое, что мы называем просвещением, кажется другим невежеством. Надобно щадить предрассудки, служащие к успокоению других людей. Ничего не должно отнимать у других, не заменив отнимаемого чем-либо лучшим. Не должно забывать, что здесь, на земле, ограниченный наш разум весьма легко может ошибаться в отношении столь важнейших предметов; что хотя бы и недостаточную Систему, на коей однако же основана вся нравственность, не так легко поколебать, не приведя в расстройство вместе и самого здравия. Наконец, не должно забывать, что о таких предметах судить в обществе вовсе не место.
Впрочем, мне кажется, в нынешние времена нередко с намерением избегают повода говорить о Религии. Некоторые даже стыдятся выказывать горячность своего Богопочи- тания, опасаясь почесться мало просвещенными, а другие принимают на себя вид Богомудров и вовсе ничего не хотят говорить против фанатизма в намерении заслужить тем самым благосклонность людей набожных. Первое означает робость, последнее - лицемерие, но и то и другое недостойно честного человека.
(43) .
Если ты хочешь говорить о телесных, умственных и других каких-либо недостатках или рассказать анекдот насчет какого-либо смешного правила или предрассудка, или желаешь осмеять какое-нибудь состояние, то наперед осмотрись, нет ли кого-либо в обществе такого, к которому бы относились слова твои, или который бы отнес сие порицание или насмешку на счет своих родственников или свой собственный.
Не должно издеваться над чьим-нибудь станом, ростом и безобразием, ибо сие не зависит от власти человеческой. - Нет ничего оскорбительнее, досаднее и несноснее для человека, который по несчастью имея несколько странную наружность, тем самым навлекает на себя насмешки и отчуждение от общества. Людям, которые хотя несколько знакомы с большим светом и жили между людьми различных видов и состояний, казалось бы, вовсе не нужно о сем напоминать. Но, к сожалению, встречаются иногда, даже между знатными особами, а наипаче между женщинами такие, которые столь мало имеют понятия о благопристойности и справедливости, что не в состоянии скрыть впечатлений, производимых в них странною наружностью. Это есть слабость. - И если рассудить, сколь относительны и сколь разнообразны бывают понятия о красоте и безобразии; сколь мало основательна и ненадежна наша физиогномическая наука; и сколь часто под какою-нибудь отвратительною наружностью скрывается благородное пламенное сердце, тонкий и проницательный ум, - то легко увидеть можно, что весьма редко мы можем иметь право основывать вредные последствия на внешнем виде человека, и никогда не должны первые впечатления, производимые в нас таким видом, к чему-либо прискорбию обнаруживать смехом или другим каким-либо образом.