«Всё в порядке, Пенелопа. Расслабься. Они уже идут», — сказал Кинич, успокаивающим голосом.
— Что происходит? — спросила я.
«Они высвобождают немного энергии. Это для показухи. Просто сохраняй спокойствие и не позволяй им отвлечь себя театральностью».
Первым появился Кьёк — не смейся, не смейся — и, как и прошлым вечером на нем надета голубая тога, а в головном уборе из нефрита он был похож на ходячий, неизбежный несчастный случай.
— Выглядит очень тяжелым. Ты качаешь шею? — не удержавшись, спросила я.
— Так же как и другие части тела. Не хочешь посмотреть? — Он потянулся к краю тоги и начал поднимать ее.
— Ой, не надо. Поверю тебе на слово.
Пожав плечами, он отбросил ткань и поставил передо мной маленькую черепаху из оникса.
— Вчера ты забыла принять наши подношения.
О, нет. Только не снова. Я натянуто улыбнулась.
— Спасибо.
По залу раскатывался грохот, как от проезжающего поезда, каждый раз, когда они появлялись в комнате, оставляли «подарки» и занимали свои места. Я сдержала вздох, когда леди самоубийств — снова облаченная с ног до головы в черную вуаль — положила на вершину божественных штуковин дохлую крысу.
— Вау. Спасибо. Она мертвее на день.
Такой особенный подарок. Да… Наконец, появился Зак. Как и накануне, он выглядел изящно и, несомненно, по-мужски. Нет, я не пиарю, но просто не могла не оценить его крупное, хорошо сложенное тело и мощные бедра, обтянутые кожаными штанами. Я моргнула и подобрала отвисшую челюсть.
— Твой подарок, — улыбнувшись, протянул он.
Я посмотрела на коробку, потом на него, и понятия не имела, что мне с этим делать.
— Ого. Это… серьёзно очень мило… пустая коробка, — громко сказала я, надеясь, что Кинич почувствует мой дискомфорт и подскажет.
«Это для крысы, Пенелопа», — осведомил Кинич.
— О! Как предусмотрительно. Спасибо. — Я схватила крысу за хвост и бросила внутрь, быстро закрыв коробку. Улыбнувшись, Зак поклонился и на его глаза цвета аквамарин упали черные волосы.
— Всегда к твоим услугам.
По телу побежали мурашки. Поразительно. Я не знала, кем он был, но голосую за то, чтобы Зак был новым Богом Мужской девственности. Он выглядел как накаченный, падший тёмный ангел, который нацепил на себя одежду плохиша. Знаю, странно. Но именно его он и напоминал, и выглядел просто потрясающе. Зак занял свое место и продолжил улыбаться самой вопиюще-озорной улыбкой, которая могла коснуться губ — если такое вообще возможно. В любом случае моя внутренняя девчушка была польщена.
«Пенелопа, — угрожающе произнес Кинич, — скажи мне, который из моих братьев включил обаяние. И ты повелась».