* * *
А дальше — и вовсе повезло. Командировка на несколько дней. До выходных могла выдохнуть.
Я знаю, знаю, что перед смертью не надышишься. Что так или иначе… мне придется со всем смириться, принять. Но не могу. Не могу. Каждый раз — как будто предаю Федю. Себя. Каждый раз — как будто какой-то страшный зверь меня глодает, раздирая сознание изнутри.
Не ведаю, как дальше, и когда это придет смирение… но от страха, этого постоянно понимания, что будет при встрече с ним ночью — сродни пыткам. И скоро… мне кажется, я действительно сойду с ума. Если не сведу счеты с жизнью.
Не могу… сил на все это не хватает.
И снова учеба лекарем. В понедельник экзамен. Зубрить по сотому кругу то, что уже и ночью разбуди — расскажу наизусть. Я справлюсь. Я докажу, что могу. А далее — далее, если есть бог где-то там, он разведет нас. Не даст гнить рядом с тобой. Или просто заберет к себе. Но я не могу. Не хочу. Не буду…
Уснула с немой мантрой на губах. И снова во сне Федька, которого у меня отбирают. Или убивают. Или просто он тает, словно марево.
За что? За что мне все это? Неужели… это и есть расплата за то, что пыталась разлучить пару? За то, что невольно горе дарила другой?
* * *
Серебров вернулся домой лишь в воскресенье. Под вечер. Пьяный в усмерть.
Только и успела я ему всучить миску с борщом да сметаны банку.
В ужасе молнией в ванную. За заветный тюбик, шприц и дрожащими руками исполнить задуманное.
— А это что еще? — разрывающим небеса громом прозвучали его слова. За шумом воды не услышала, как дверь открыл, вошел. Замерла я, не дыша, пойманная, словно вор, на горячем.
— Л-лекарство, — только и смогла выдавить из себя.
— С кем это ты уже тр*халась тут без меня, что подцепила заразу? — саркастически-хладнокровно. Выпад — и выхватил тюбик. Повертел в руках.
Холод охватил меня изнутри, отрицая даже законы физики и кипяток, что рвался из лейки дождика.
— Ты ох*ела?! — взбешенно, округлив очи. Тотчас вперил в меня жуткий, убийственный, пронзающий взгляд. — Это то, что я думаю?!
Сжались все мышцы от страха, выгоняя влагу из тела долой.
— Нет, — отчаянно, глупо вру, давясь уже слезами.
— Ты что мне лапшу вешаешь, тварь?! — неистово. — КАКОЕ НЕТ?!
Вдруг рывок — и ухватил меня за волосы. Дернул на себя.
Не поняла даже как выбралась, вылетела из ванны. Поволок. Будто вещь, будто тряпку какую, на крики, мольбу, рев не обращая уже никакого внимания.
— Ах, детей она от меня так хочет! Бережется, гнида е**чая! — разворот за руку — втолкнул меня в зал, швырнул на пол. Отлетела я к батарее. — Сейчас я тебе покажу, как предохраняются! Так покажу, что, с*ка, сама еще у меня будешь молить, чтоб все по-человечески было!