Схватил нахрапом, к себе спиной.
— Не надо! Леня, молю! — горестное. А в голове уже мозги закипали от ужаса, осознавая, что именно тот хочет сотворить.
— Ты у меня, мразь, на всю жизнь запомнишь, как меня в дураки шить, шалава ты малолетняя! На чердаке, значит, говоришь?! И куда он тебя?! НУ?! — бешено, выламывая руки до боли, пытаясь свершить все неестественным путем. Рвя меня до крови и адской боли.
Завыла, завыла я не своим голосом, кошмаром давясь.
— Не надо! Не надо! Я врала!
Сдалась моя вселенная.
Да только Тиран уже ничего не слышал.
Не вышло задуманное, так вышло иное — привычное. Не менее мерзкое и унизительное.
Бросил там, у батареи — и сам ушел в спальню, на кровать спать.
Поздно уже было что-то делать. Да и пришла в себя лишь под утро, окончательно все осознав.
* * *
Это был понедельник. Тот самый. Экзамен. А я ни стоять, ни лежать, ни сидеть толком не могла — все тело адски болело. Да и руки… до сих пор тряслись. Спасибо, что хоть Серебров на работу отправился.
Но уйти из дому — ушла. Не смогла… больше оставаться в этой адской темнице. Там, где не только меня окончательно лишили детских наивных грез, но всякого… человеколюбия.
Куда пойти? Куда податься? Кому жаловаться? Ведь всем… на все плевать.
Да и… вроде как, сама заслужила.
Опять… сама заслужила.
Сама даже не поняла, зачем сюда пришла. Ведь отец явно сейчас… тоже на работе. Но, тем не менее, жму звонок.
Аннет.
— О, привет, — торопко, отступая, давая мне невольно понять ее приглашение. Потопала на кухню. — Ты какими судьбами? Как жизнь молодых?
Разулась — и покорно проследовала за ней. Присела на стул.
— Чего голову повесила?
— Я его ненавижу, — искренне и взрывом. Как никогда еще с ней… искренне. Глаза в глаза.
Оторопела та, выпучив на меня зенки. Так и замерла со столовой ложкой полной какой-то каши, смеси посреди кухни.
Еще один взмах моих ресниц — и потекли слезы. И снова позорно взор уткнуть в пол.
Каюсь.
Господи, мне даже больше не к кому пойти. Никому не нужна. Никто не хочет слышать. И даже ей все равно, но все же…
Нервически сглотнула девушка слюну. Шумный вздох.
Разворот и опустила заготовленное в детскую бутылочку.
Руки в боки — и вперилась в меня:
— И что ты от меня хочешь?
— Ничего, — с обидой, залпом. Живо встала я с места, только в коридор, как тотчас поймала та меня за руку:
— Стой!
Подчиняюсь. Лицом к лицу, не касаясь глаз.
— Присядь, — кивок головы, указывая на стул.
— Я пойду. Зря я вообще… пришла, — растерянно, с опаской: уже не знаю… от кого что еще можно ожидать. И кто еще как решит меня наказать, унизить.