Мне даже не было страшно.
Казалось, всю меня изнутри нашпиговали льдом, и эти шипы, дико таращась в разные стороны, разрывали не только сознание, но и плоть.
— Ваня?
От ее голоса меня даже подкинуло на месте, вырвав заодно из своего дурмана, кошмара, сна.
Уставилась в знакомое лицо.
— Узнаешь? — мило улыбнулась девушка. — Алёна я, ты еще с аппендицитом к нам попала. Да вот же, не столь давно. А я вот теперь здесь. А ты как тут? Подожди, — поморщилась. — Это ты, что ли, следующая? — дико вытаращила очи. — А то, думаю, совпадение. Тоже Ванесса.
Но всё и так понятно.
От стыда опустила я взгляд. Повесила голову. На глаза проступили слезы.
— Да ладно, Ванюша! — живо присела рядом и обняла меня за плечи, прижала к себе. — Ты чего?! Всё наладится!
— Я не знаю, что мне делать.
— Зайка, хорошая моя, — внезапно сжала меня в своих руках, поцеловала в висок. — Успокойся.
— Я ничего уже не хочу. Ничего, — отчаянно. Утопила лицо в ладонях, давясь уже новым накатом истерики. — Алё-ён, — горько, — почему я тогда не умерла?! Почему? Почему не дали?! Почему я до такого докатилась?! Почему?!
— Ну, — несмело. — На всё воля божья.
— Я не знаю, что мне делать, — в голос вновь произнесла то, что уже мантрой отбивал мой пульс рассудка. — Просто не знаю…
— И не делай, — внезапно. Еще сильнее сжала в своей хватке. — Обдумайте еще раз все хорошо, сообща. Поженитесь, родите. И все наладится.
— Мы, — захлебываясь позывом сумасбродства, рассмеялась я, — и так женаты, — в позоре отвожу взгляд.
— Ну так тем более! А тут вдруг… что не так пойдет, и все: считай приговор на всю жизнь. Да и потом! Ва-ань… это же ребенок! Это… не болезнь и не проблема. Это радость. Да, приносящая заодно некие сложности, но… тем не менее радость! Поверь моему опыту — с его рождением… все ссоры, все эти бредни, страхи — все отойдет на второй план.
— А если я его тоже буду ненавидеть? Точно также? — в страхе уставилась ей в глаза, вымаливая правды, истинного предсказания. Верного решения.
— Кого? — оторопела та.
— Ребенка. Как отца его.
Обомлела. Но миг — и наконец-то совладала с собой. Вздернув бровями, шумный вздох. Взор коло — и снова мне в лицо:
— Вообще-то, это прежде всего твой ребенок. Тебе его вынашивать, выкармливать, воспитывать. И поверь, когда он родится…
— Ален, — перебиваю ее. — Мне только девятнадцать, зачем мне все это?
Вонзаю в нее взгляд, полный укора, будто это она в чем-то виновата. Будто она меня тащила под венец…
— Ну… Девятнадцать, так девятнадцать. Когда уж получилось. Не пятнадцать. Отличный возраст. А если останешься вообще навсегда без детей, что тогда?