— Там вчерашнее… — тихо с испугом.
— Сама жри вчерашнее! Я что… мало денег зарабатываю?! Что буду этим дерьмом давиться! — тотчас схватил кастрюлю (что я успела достать из холодильника) и запулил в раковину. Зазвенела посуда. — И чего, б***ь, тарелки немыты?! Или что, у тебя руки только под крема заточены?
— Мне плохо было, — взволнованным шепотом, пряча взгляд.
— Плохо?! — яростным криком. — Я сейчас быстро тебе хорошо сделаю!
Замах руки — как вмиг завизжала я, давясь страхом. Забилась в угол, прикрываясь ладонями.
Но… не тронул.
— Моду взяла… пререкаться! — более сдержано. — ЖРАТЬ ДАВАЙ! — отступил пару шагов назад. — Чего замерла?!
— Прости, сейчас, — торопливо. Кинулась я к холодильнику прожогом.
— И не ной мне здесь. Бесишь.
Ушел в комнату, к телевизору, давая нерадивой жене… больше свободы.
* * *
Смирение. Мой выбор — смирение.
И эту ночь, хоть душой… но провела я вместе с Федей.
* * *
И пусть я не понимала до конца, что имела в виду Аннет, а все же… в чем-то ее советы принесли плоды.
Я стала тише, спокойнее. И моя отзывчивость, короткость все же утихомирили Тирана.
Несколько недель пыток-попыток ужиться вместе, подчиняться воле мужа — и мы уже… почти нормальная семья. По крайней мере, со стороны, пока не закрывалась за нами дверь, и мы не прятались ото всех на свете.
Ложь. Спасительная ложь, игра и сплошное притворство.
Он пользовался мной, а я — им.
Как ни крути… но как-то, да будет.
А там и результаты анализов пришли. Подобрали мне гормональный препарат.
Осталось только тайно купить, придумать, где прятать, и дождаться месячных.
Не знаю. Если я и могла принять самообман ночей, то ребенок… от этого ублюдка — казалось, это сродни преступлению против всего человечества. Против себя самой.
Как ненавидела Сереброва — так и ненавижу до сих.
А развод… может, Аннет и права. Не девятнадцатый век. И плевать на отца, на данное ему слово. На всех плевать — и начать самостоятельно распоряжаться своей судьбой.
Черт! По-моему, единственное, что я жизни знаю, так это то, что ничего не знаю. И никакая золотая медаль мне не помощник. Увы… такому в школе не учат. И вряд ли когда станут учить.
Как делать правильный выбор. И где найти силы… дать фатуму бой.
Да поздно. В конечном счете, все это (все эти мысли, грезы, надежды на собственную смелость) — всё оказалось тщетным.
Поздно.
Сначала эта запойная молочница (с той самой роковой ночи, когда меня мой муж пробовал всячески) и до сего дня, а дальше… тошнота, слабость, постоянное нервное напряжение.
УЗИ.
Беременна.
Я. Беременна.
Наверно, я окончательно осознала все то, где сижу, что творю, на что решилась, только когда меня переодели в сорочку — и посадили на койку, в ожидании очереди на… аборт.