Тщетный звонок Рогожину — и аппарат окончательно сел.
Взор около, вновь заливаясь слезами.
На дне. Я — на дне. Долго же пришлось катиться с горки, дабы здесь оказаться.
Счастлива? Счастлива ли теперь?
Уже не знаю.
* * *
— Девушка, предъявите, пожалуйста, посадочный билет, — пристал один из "ППС-ников" ко мне.
— А? — не сразу поняла, что происходит.
— Билет, — любезно повторил. — Вы куда-то едите? Если нет, покиньте, пожалуйста, помещение вокзала.
Дико таращу на него очи, и все еще не могу внять окончательно: нас и отсюда выгоняют?!
— Что?
— Девушка, у вас есть билет? Если нет — покиньте вокзал.
— Мы еще не купили, — не знаю, как сообразила — нагло вру.
— Так приобретите, будьте добры. Нам не жалко — но от нас требуют. А мы требуем от вас.
— Хорошо, — покорно закивала головой. — Зай, вставай, — тормошу малыша.
Расплакался, расхныкался.
Да всем плевать — только у меня сердце кровью обливается.
* * *
Вышли на улицу. Взор по сторонам. Ночь глубокая — уже даже проезжая часть практически пуста.
Куда податься? Что делать?
Опять дрожит в лихорадке Федор.
Попробовать его лоб, свой — ничего не понятно.
Шумный выдох — и пошли.
Пешком — в сторону городской больницы. Документов нет — но… будь, что будет. Не сразу же в простыню и на кладбище? Али пора?
* * *
— И что, совсем ничего? Даже ксерокопии? — вперила в меня взволнованный взгляд медсестра, что сидела в приемном покое.
— Да нет ничего… хотя, подождите, — мигом кинулась я к своей сумке. Еле выудила из пакетов свою родимую. Принялась ковыряться в ней.
— А зачем столько вещей-то с собой? Вы что… на совсем к нам… переехать решили? — тихий, добрый смех.
А мне — что ножом по сердцу.
Поморщилась:
— Так получилось, — тихим бормотанием.
— Ну вы-то отберите, самое важное. Постельное там, халат, тапочки, белье, туалетные принадлежности, а остальное родным передадим.
— Нет у нас родных, — метнула я на нее горький взгляд, но тотчас осеклась. Увела очи в сторону, а от обиды в момент проступили слезы на глаза.
Жуткое, звенящее молчание — и вдруг шумный вздох:
— Понятно. Значит здесь, у нас, внизу, в раздевалке оставите. Просто там будут проверки, контроль. По шапке они получат, потом мы, вы.
— Хорошо, — покорно киваю головой.
— Так что там с копией?
— Ах, да, — спохватилась вновь. И снова попытки сотворить невозможное, молясь всем ведомым и неведомым святым.
— Во-вот! — даже заикнулась я. Протянула дрожащей рукой женщине помятую, затертую бумажку — медполис, ксерокопию, которую для поликлиники в свое время делала. Так вот и валялась она в сумке, временами служа в регистратуре для быстрого оформления и поиска карточки ребенка.