Вниз по лестнице — а я, пытливо, тотчас за ним — аккуратно ухватившись за балку, взор обронила на первый этаж.
Уже шарился там мой Рожа.
Еще миг — и выровнялся, протянув вперед в одной руке какую-то куртку, а в другой — какое-то покрывало. Взгляд на меня:
— Фуфайку или ряднину? — озорная улыбка с нотками наигранной нелепости.
— Ряднину.
— Лови, — резво замахнулся, отчего тотчас испуганно отдернулась я.
— Да я шучу, — гогочет. Шорох — поднимается уже. — Не такой уж я ловкач, чтоб докинуть.
Живо к краю. Пытаюсь удержать силой стремянку, не давая ей танцевать на балке.
Еще движение — и обмер возле меня. Лицом к лицу.
Ласковый взгляд, теплая ухмылка:
— Че, не пустишь?
— Пущу, — едва слышно. Мигом отползаю в сторону, пряча за ресницами очи. Чувствую, как жар уже заливает щеки.
Забросил полотно. Рывок — и выбрался наверх.
Сгорбившись (спасибо «высокой» крыше») принялся расстилать — живо подползла в желании помочь.
Общие усердия — и плюхнулся сверху Рогожин. Взор на меня, все еще сидящую, поджав под себя ноги, и в волнении изучающая происходящее.
— Ну?! — протянул ко мне руки. — Идешь? Или я один тут мерзнуть буду.
Благодарная, смущенная улыбка — и еще рачительнее пряча глаза, подползла к нему.
Разлеглась рядом. Его веление — и умостилась на его груди. Жадно обнял.
— А теперь спать, — непонятной едкой иронией и прокашлялся. Шумный вздох — и повелительно прикрыл очи (пытливый бросила на него взгляд).
Подчиняюсь. Зажмурила веки.
И снова мгновения… дабы улеглось волнение от событий (суть которых я, по-моему, до сих пор не осознала), и отдалась — тугим, не менее пугающим (нежели всё доселе творящееся), давящим мыслям и ощущениям.
Родное сердцебиение — мелодию которого я уже за сегодня выучила наизусть, и которую бы слушала и слушала всю жизнь. Запах — который бы вдыхала всегда. Тепло — в котором бы тонула и тонула.
Но всё это — призрачное. Запретное. Данное напрокат. «Демо-версия». Которой Он позволяет мне насыщаться, пока сам того хочет. Пока мир позволяет, не роняя на нас ни осуждение, ни зависть, ни злость.
Опять я — Его… украдкой.
А Он — мой, вопреки всем запретам и доводам рассудка.
Притиснулась к нему сильнее — тотчас отозвался движением: сжал крепче.
Сумасшествие.
Ну почему? Почему Он себе, мне всё это позволяет? Но через миг — снова ставит на место, возводя между нами стены. Почему… на большее не решается?
ФЕДЯ, ПОЧЕМУ?!
Что за игра, издевательство какое-то? Нерешительность?
Весь мир готов и можешь поставить на колени, вот только собственную судьбу в узду взять не хочешь, в жизни своей разобраться и на грамм не стремишься.