— Ванюш… молю, скажи, что случилось.
Дернулась невольно — еще сильнее сжал, вынуждая застыть, не шевелясь. А тепло его жалит, грызет. Убивает. Его аромат — от всего голова кругом. Задыхаюсь. Визжать еще сильнее хочется. Его грубость и нежность вопреки всем страхам и жутям вокруг вовсе тащат душу еще дальше — в преисподнюю.
Отчаянно рычу, из последних сил вступаясь за праведность:
— Неважно. Хватит с меня позора. Я просто устала. Я хочу спать.
— Что ж ты за человек-то такой? — горестным шепотом.
И снова на мои глаза скрадываются слезы. Замирают мерзкие на ресницах.
Зажмурилась болезненно:
— Какой есть.
Глубокие, шумные вздохи — мгновения выжидания, всех за и против — сдался.
Звонкий выдох. Вдруг движение — прильнул ко мне — поцелуй в макушку, отчего дрожь волной холода прошлась по спине, в груди зарождая иное цунами — пожар, смущение, трепет.
Отстранился. За руку — и повел, потащил меня куда-то в сторону.
— Куда? — взволнованно вскрикнула.
— В сенник.
Не то сарай, не то амбар. Несколько шагов внутрь — и замерли около высокой деревянной лестницы.
— Ну, вперед, — кивнул на меня, ухмыляясь.
А я таращу испуганно на него очи, глотнув слова от шока.
— Че? — улыбается криво. — Лезь, а я снизу, если что, подстрахую. Будешь падать — так на меня. Может, поймаю. А может, нет, — печальной, догорающей иронией гоготнул.
Покорно перевожу взгляд на шаткую, ненадежную конструкцию, ведущую стремительно вверх… аж на высоту второго этажа (если не третьего).
Мысленно перекреститься — и попытаться исполнить приказ.
Уцепился мертвой хваткой за лестницу Федька, не давая ей лишний раз дергаться.
Участливый, благодарный взгляд на своего помощника — и снова взор не то вперед, не то вверх. Рывок за рывком.
Еще немного — и выкарабкалась, забралась на настил.
Живо разворот, уставилась вниз: идет, идет за мной. Лезет вверх и Рогожин.
Невольно сжались мышцы от волнения.
Еще мгновения — и ловко выбрался наверх мой спутник.
Взгляд на меня из-подо лба:
— Че? — улыбается. — Думала, брошу? Закину на чердак и лестницу уволочу?
Молчу. Невольно поддавшись на настроение — робкая, едва заметная улыбка.
— Ложись, — приказом. Кивнул на сено. — Ты же спать хотела.
Покорно закивала я головой.
Отползла на четвереньках подальше от края — и попыталась исполнить веление.
— Ай, — дернулась невольно, уколотая, что прутом железным, толстым стеблем.
— Та да, — неожиданно рассмеялся Федор, умащиваясь рядом. — Как-то я уже и забыл, насколько эта перина мягкая и пушистая. — Еще одно ерзанье — и, скривившись, тотчас вновь расселся. — Ладно, — шумный вздох — и подался к краю. — Сча… чего-нибудь найдем.