» скатывается чуть ли не до апологии национал-социализма. О Германии времен Третьего Рейха он пишет с явной симпатией. То же можно видеть и в его новом романе «
Штурмфогель» (2000). Об опасности подобных мыслей, о том, как далеко они могут завести, предупреждает
А. В. Шмалько (
А. Валентинов) в своей интернетовской статье «
Алые крылья Штурмфогеля»:
«Не так давно во время виртуальной дискуссии по иному поводу писатель Л. укорил нас в том, что мы юмора не понимаем. Кончился, мол, XX век с его тоталитаризмом, а посему над фашистами-коммунистами только смеяться и можно. Вот и Лазарчук (тогда еще с Успенским) в „Глазах чудовищ“ над Рейхом погоготали. Институт Анаэрбе, где на живых людях опыты ставили — ух, весело! Каюсь, слабо у меня с юмором. Вот ежели бы авторы пару веселых историй из жизни Бухенвальда пересказали! А Треблинка и гетто Варшавское? А спортивно-оздоровительный лагерь Освенцим? То-то хохоту! Глядишь, и меня пробило бы.»
Итак, мы видим, что при всем различии подходов авторов вышеупомянутых русских романов «альтернативной истории» к проблеме «точки искривления времени», все рассмотренные произведения объединяет одно: тоска по ушедшей Империи. В меньшей мере она проявляется у писателей старшего поколения Булычева и Звягинцева. И в большей пронизывает книги авторов «новой волны» — сорокалетних В. Рыбакова и А. Лазарчука, тридцатилетнего Р. Злотникова.
Несколько по-иному подходят к данному вопросу представители младшей генерации российских фантастов. В их произведениях «точка искривления времени» служит отправным моментом либо для головоломных приключений героев, либо для обоснования каких-либо философских концепций, необходимых снова-таки для сюжетообразования.
Так, С. Лукьяненко в основу дилогии «Холодные берега» — «Близится утро» кладет постулат о том, что две тысячи лет назад Иисус Христос погиб в нежном возрасте во время избиения младенцев, инспирированного царем Иродом. Вместо него явился Искупитель — Пасынок Божий, история жизни которого лишь отчасти напоминает ту, которая изложена в канонических Евангелиях. Мир «Евангелия от Сергея» — это не наш мир с ядерными бомбами и космическими ракетами. В этом мире главной ценностью является не золото, а железо, а самолеты-планеры передвигаются с помощью примитивных термохимических реакций. В результате у писателя получилась какая-то причудливая смесь позднего средневековья с ранним капитализмом. При этом писатель допускает существование некоторых элементов бытовой магии.
Приближение конца века и конца тысячелетия отчетливо сказывается на русской литературе и в особенности на литературе фантастической. Писатели, с одной стороны, не могут пройти мимо такого явления, как смена эпох. Они как бы подводят некую черту под своим творчеством, желая разграничить все, написанное в XX веке и то, что будет создано в веке XXI. С другой стороны, как это почти всегда бывает в ситуациях, подобных этой, в литературе усиливаются эсхатологические тенденции. В 1999–2000 гг. появилось сразу несколько книг, в которых повествуется о конце света: «