Она некоторое время молчит, только вздыхает, прощупывая себя ладонью: то область сердца, то голову, то коленку. Наконец, выражает сожаление о том, что скоро он, Митя, защитит свой диплом, или как его там, и уедет по распределению куда-нибудь в другое место.
— Выучишься, и будешь каким-нибудь… дипломатом!.. — Тётёля смеется, прикрывая ладонью губы, явно намекая на «потерянный» недавно дипломат. — И будет у тебя жена и нарожает тебе детёв.
Когда Тётёля оказывается один на один с Митей, в ней просыпается философ, видно Митин облик (то с книжкой, то чертежом, то с калькулятором) к этому располагает:
— Ты думаешь, почему Люська да Светка Закрывая на себя таскают? Прям по расписанию, по справедливости, как сестры, даже подругами, гляди, стали. Именно ведь его!.. Смотри, вот ежели бы Аркадия. Почему нет? Парень видный, хоть и алиментщик, пятьдесят процентов… Дак в том и разница, что «вертухай» — одно название тако высокое, фикция. Он же меньше сделает, больше перепачкает, а потом всему заводу по секрету сболтает. А ей потом, Светке-Люське, замуж выходить. Или вот тебя взять. Ты парень ученый, красивый, пес… прес… перспективный. Только шибко умный да совестливый. На тебя ж посмотришь, в глаза твои ясные, и стыдно за себя грешную становится… Да еще будешь полгода стихи рассказывать, ага. А соловья баснями не кормят! Люська да Светка — кровь с молоком, на них все трещит, пуговицы, того и гляди, стрелять начнут. Вот Закрывай — само то. Все понимает, хоть и немец. Раз два да в дамках. И не стыдно перед ним, — и не расскажет никому. Ну, может и похвалится кому там, за пловом-то, в своей Грузии, на своем языке: гыр-гыр, халам-балам, — дак Люське-то чё!..
— А сам Закрывай-ка, — она старательно отделяет «ка», получается вроде приглашения на закрывание, — возьмет, на родине себе целый гарем, может быть. Не знай, как у них там с разрешением-то на это. И кто там когда узнает, какая там его Зульфияшка, Тамарка или чё, что у него тут, у Закрывая любимого, который за нее калым проплатил, за эту Тамарку-то, — что у него в России какая-то Люська была! Кому это будет нужно? — никому. Да у них там, у баб ихних, на этот интерес и права голоса-то нет. За тебя баранами заплачено — сиди да помалкивай, иж кака любознательная! С передачи «Чё-де-када»! Одни мы с тобой, — ты, Митек, да я, дура старая (правильно «вертухай» бает), — только мы об этом и знаем. Аркадий спит, а остальные — гады не с нашей бригады, им знать и не положено!.. Все шито-крыто и концы в воду. Правильно я говорю? А то!
Они смеются. Тётёля уходит, довольная, что подняла настроение Мите, который недавно пострадал от грабителей.