А в Москве межрегиональная группа выдвигает вопрос о власти[8]. Ничего нового не предлагая, никакой новой идеи не привнося. Лишь накаляя добела все ту же потребительскую мифологию:
«Тех же щей, но погуще влей». Полным черпаком предлагают лить. Хоть через край — лишь бы побольше! Больше перца! Больше соли! Съедят! Один за другим к микрофону выходят: …самые смелые!..самые честные!!..самые демократичные!!!..самые умные!!!! самые-самые-самые!!!!! И — такие интеллигентные, такие раскованные, такие эмоциональные, такие открытые, такие… неконсервативные! Так выгодно отличающиеся от косных, пошлых и тупых консерваторов-аппаратчиков. Ура!
Бабуся из притчи Анатоля Франса, молившаяся за тирана сиракузского, где ты, милая? В общественное сознание каленым железом вжигают миф о НЭПе. Даровали-де, мол, народу НЭП в 1922 году — и через пару лет все вздохнули свободно. И мы, мол, тоже, как введем, сразу заживем по-людски… Ну, не сразу, так через пару лет (а то и раньше!). Жилье, шмотки и главное — кол-ба-са! — все вам будет. Опять-таки, разумеется, всем! Прежде всего вам! Мы потерпим… У них же «там» («там» — все всегда идеально, это сегодня «всем» известно) рабочие больше капиталистов зарабатывают, вы же сами в газетах читали! (А мы писали!)
Впрочем, позволю себе одну развернутую цитату, живое свидетельство блаженной нэповской поры, самого, можно сказать, ее расцвета!
Передо мной еще недавно хранившаяся в спецхране меньшевистская газета «Социалистический вестник». По нынешним временам — нечто среднее между «Родником» и листовкой «Демократического союза». Датировано 26 июня 1926 года. Цитирую:
«Так как реальные заработки за последнее полугодие уже понизились благодаря дороговизне, то объективный смысл всей политики последнего времени состоит в следующем: вынужденные обстоятельствами уступки буржуазии, крохи политических прав, брошенные деревне, чтобы усмирить растущее недовольство, и понижение уровня жизни наемного труда всех видов и родов и в деревне, и в городе. Но злая шутка истории состоит в том, что коммунистическое правительство, вызывая своей „рабочей политикой“ естественное недовольство пролетариата, в то же время не сможет своими уступками буржуазии и крестьянству купить их подлинные симпатии, сочувствие и поддержку. Ибо то, что оно дает одной рукой, оно другой отнимает!»
Начинаю подсчитывать. В 1922 году ввели НЭП. В 1926-м — такая вот констатация (вражьим голосом, «из-за бугра») — Дан пишет, подчеркиваю, а не какой-нибудь там Дзержинский или Кржижановский! По нынешним временам — все равно как Леонтьев. Итак, 22+4=26. 86+4 — сколько будет?